когда пришлось выбирать время вещания, я немного отыгрался. Выходить мы могли хоть каждый день – в течение целого часа – в самый прайм-тайм. Однако начальству я заявил, что сможем это делать только в пятницу – на тридцать минут, подводя, так сказать, итоги информационной недели, и повторять этот же выпуск в субботу и воскресенье. Впрочем, выигрыш был не так уж и велик – в своих влажных мечтах районное руководство видело и ежедневные новостные выпуски, и авторские программы обо всём на свете, и продолжительные интервью с заслуженными людьми, и ещё черта в ступе. Реально же, с имеющимися людскими ресурсами – получасовой выпуск в неделю был максимумом того, что мы могли себе позволить. И то на него часто не хватало материала.
К счастью, на выручку нам пришла подзабытая в областном масштабе музыкально-поздравительная программа «Студия «Сервис». Которая, помимо всего прочего, позволяла зарабатывать дополнительную денежку. Но всё это было уже сильно потом.
Под телестудию нам отвели громадный пустующий зал на втором этаже местного ДК, крыша над которым истекала бурными водопадами после любого грибного дождя.
– Больше негде! – развела руками Алина Кунштюк. – Антенна, с которой вы будете передавать сигнал – здесь. Да и просторно – места для всего хватит.
Осмотрев помещение, Саша Мазурик (главный инженер ГыТыРКи), которому предстояло произвести установку и наладку оборудования, долго чесал «репу». После чего хмыкнул и изрёк:
– Крышу нужно залить битумом, а то аппаратуре каюк. Старые розетки демонтировать – иначе будут замыкать и гореть. Потолок надо сделать подвесной, лучше всего – «Лундстрем». Ещё – поставить несколько дополнительных стен и всё отделать звукоизоляцией. Материал подойдёт любой, кроме ГВЛ – с ним вы намучаетесь!
Мне оставалось лишь согласиться с экспертным мнением.
– Только ГВЛ! – заявила Алина Кунштюк – У главы свой бизнес в Ерофеевске, по его производству. Так что без него у нас – никуда!
После чего несколько раз хлопнула на меня глазами.
– Я это что сейчас – вслух сказала? – уточнила она.
Затем поправила несуществующую прядь, выбившуюся из причёски.
– Я тебе ничего не говорила!
Мне оставалось только развести руками.
В общем, ремонт произвели без меня. Подозреваю – по отдельной смете, которую не видел никто, кроме нужных людей. Потолок сделали «Лундстрем» – и на том спасибо. Стены же, как и полагается, отделали ГВЛом. За которым укрыли старые, не демонтированные розетки. Три штуки.
Ровно столько раз у нас на студии потом приключался пожар.
Происходил он всегда по одной схеме – в помещении вдруг начинало невыносимо вонять гарью, а гипсоволокно в причинном месте – дымить, чернеть и плавиться.
Первый раз я запаниковал
