на шахтах свои ячейки и пытавшийся идеологизировать горняков под лозунгом «москали всэ сало зъилы!». Не получилось.
Спустя пару месяцев, разобравшись, что к чему, крепко битых идеологов выпроводили обратно.
В это же время президент Кравчук, по примеру своего российского собрата, начал приватизацию и сближение с Западом.
Чья была более грабительской, сказать трудно, но только в Донецкой и Луганской областях, под условие получения европейских кредитов, были закрыты сорок семь новейших, оснащенных по последнему слову техники шахт, а десятки тысяч горняков выброшены на улицу. Все остальное в «нэзалэжний» продали за бесценок своим людям, кредиты разворовали и зажили новой жизнью.
«Новые украинцы» во главе с президентом стали жировать и купаться в неге, а миллионы нищенствовать.
– Как же так? – думал Сашка, продолжая спускаться в забой дышащей на ладан шахты имени вождя мирового пролетариата. – Была страна и нету.
Однако ответа тогда не знал никто. Прозрели намного позже.
Жизнь же все больше походила на кошмар. Который раньше и представить было невозможно.
На оставшихся предприятиях зарплату теперь не выдавали месяцами, обездоленные пенсионеры рылись в мусорных баках и на свалках, сотни умиравших людей хоронили на кладбищах в саванах (на гробы не было денег).
Часть безработных шахтеров стала ездить на заработки в Россию, другая спиваться, а самые молодые и крепкие, пошли в бандиты.
Зато практически в каждом городе на Донбассе появились американские миссии, выдающие что-то вроде гуманитарной помощи с одновременной пропагандой заокеанского рая.
В один из таких дней мрачный Сашка шел через пустынный парк «Горняк» к ближайшей автобусной остановке. Зарплату не выдавали третий месяц, и прошел слух о закрытии последних двух угольных предприятий объединения.
Под ногами шуршали осенние листья, на душе было муторно и тоскливо.
Внезапно за поворотом аллеи он услышал злобный собачий лай, перешедший в визг, когда же повернул, увидел потасовку.
Трое молодых парней напали на средних лет мужчину, тот отбивался, как мог, а к ним, рыча, полз рыжий пикинес. На выручку хозяина.
– Сволочи, – прошипел Сашка, ускоряясь, и через пару секунд оказался рядом.
Первый, оглянувшийся, получил удар в челюсть и рухнул на асфальт, второго, кинувшегося навстречу с занесенным кастетом, бывший морпех перебросил через себя, а третий ломанул в кусты. Только затрещало.
Пока избавитель приводил в чувство едва стоящего на ногах мужчину, остальные тоже испарились.
– Вовремя ты, – прохрипела, хлюпая разбитым носом, жертва нападения. – Дай мне Леву, пожалуйста.
Сунув потерпевшему в руки тут же ставшую облизывать тому лицо, собачонку, Шубин дотащил их до ближайшей телефонной будки (та на удивление оказалось не разграбленной)
