Разведение скота, особенно свиней, кажется им шагом назад в сравнении с выращиванием хлеба.
– Не понимаю почему… – начала Феба, но тут ее прервал радостный голос Пандоры:
– Кузен Уэст, вы говорите о свиньях? А ты уже рассказал Фебе про Гамлета?
И мистер Рейвенел послушно переключился на забавную историю о том, как однажды навещал арендатора и спас поросенка-заморыша, предназначенного к забою. Скоро внимание всего стола было приковано к нему.
Рейвенел, оказывается, одаренный рассказчик: поросенок в его описании выглядел чуть ли не сироткой из диккенсовского романа. После того как спас новорожденного из-под ножа, он задумался, кто же будет за ним ухаживать. Привез в Эверсби и вручил Пандоре и Кассандре. Несмотря на возражения прочей родни и слуг, сестры приняли поросенка как родного. Очень быстро животное превратилось в матерого хряка, и теперь во всех причиняемых им хлопотах винили самого Рейвенела.
– И вот что хуже всего, – вставила Пандора. – Мы понятия не имели, что, оказывается, его надо было охолостить еще в младенчестве. Как ни печально, скоро он начал так пахнуть, что жить в доме уже не мог.
– Леди Тренир угрожала прибить меня всякий раз, как видела, что поросенок бегает по двору вместе с собаками, – добавил мистер Рейвенел. – Несколько месяцев я старался не поворачиваться к ней спиной.
– Пару раз я и вправду пыталась столкнуть его с лестницы, – с совершенно серьезным лицом вставила Кэтлин, – но у меня ничего не вышло: слишком уж он здоров.
– А еще красочно угрожала пустить в ход кочергу! – напомнил ей Уэстон.
– Это уже не я, а экономка, – уточнила Кэтлин.
История превратилась в откровенный фарс, когда мистер Уинтерборн признался, что жил в Эверсби: восстанавливался после ранения, и о поросенке его не предупредили.
– Я ведь не вставал с постели. Слышал его, но думал, что это собака.
– Собака? – повторил с другого конца стола лорд Тренир, изумленно глядя на друга. – Господи, как можно принять хрюканье за лай?
– Ну, я решил, что у этой собаки астма.
Все за столом покатились со смеху.
Улыбаясь, Феба бросила взгляд на мистера Рейвенела – он не отрываясь смотрел на нее. На миг обоих охватило странное, необъяснимое чувство близости, но Уэстон быстро переключил внимание на фруктовый нож возле своей тарелки, которым еще не пользовался, взял его в руку и проверил большим пальцем остроту лезвия.
– Не надо! – негромко попросила Феба.
Он лукаво улыбнулся и отложил нож:
– Сила привычки. Прошу простить мне недостаток хороших манер.
– Не в этом дело. Я испугалась, что вы порежетесь.
– Об этом не беспокойтесь: у меня кожа дубленая. Когда я только приехал в Эверсби… – Он вдруг остановился. – Но нет. Я же обещал не говорить о сельском хозяйстве.
– Продолжайте, пожалуйста! Когда вы впервые сюда приехали…
– Начал навещать наших арендаторов, и это
