каких-нибудь злоумышленников. Стены некоторых из жалких хижин даже не были промазаны глиной, а представляли собой простую плетенку из прутьев. Но один раз, на второй день пути, мы прошли через селение куда посолиднее, как те, что преобладают на плодородной равнине – с нормальными каменными постройками. Ну, точнее – каменно-глинобитными. Где-то до пояса примерно сложенная из крупного булыжника каменная ограда дворика и такой же высоты каменный цоколь самого жилища, а выше его стена уже глинобитная до самой кровли, такой же соломенной, как и у тех убогих халуп, что мы миновали ранее. На улицах между дворами и в окнах домов мелькали довольно симпатичные женские мордашки, и некоторые поглядывали на нас весьма игриво. А мы ведь уже успели соскучиться по бабам – в смысле весь отряд. И когда Тордул, идя навстречу страждущим солдатским массам, объявил большой привал, мы все ощутили изрядный прилив неподдельной преданности командованию.
Правда, начальство напомнило, чтоб никто не смел хулиганить – народ здесь горячий и обидчивый, а обижать местное население категорически не рекомендовалось. Но никто и не собирался. Деньги имеют такое свойство – из глухих медвежьих углов стекаться в крупные культурные и деловые центры. В результате в означенных медвежьих углах звонкой наличности остается гораздо меньше, чем хотелось бы их обитателям, и реальная покупательная способность полновесной монеты здорово возрастает. Стремление заработать ее – тем более. Если в гадесском предместье мы с Васькиным отсчитали обслужившей нас рыбачке по семь бронзовых «чешуек» с носа, и это хорошенько поторговавшись и сбив запрошенную цену, то тут удовольствие обойдется явно подешевле. А чтоб в крупном поселке, стоящем на оживленном тракте, да не оказалось шлюх – быть такого не может.
Довольны, впрочем, были и Володя с Серегой, для которых поиск платной любви не был актуален. Дело в том, что мучимые таким же сухостоем, как и мы с Хренио, но куда хуже нас воспитанные, наши сослуживцы-иберы уже начали подкатываться с соответствующими предложениями к Юльке с Наташкой, чем здорово их возмутили. Хотя сильно подозреваю, что не столько самим фактом своих домогательств, в такой ситуевине вполне естественных и неизбежных, сколько мизерностью предлагаемого им за понятливость и сговорчивость вознаграждения. Обе, будучи единственными бабами в отряде и оказавшись оттого в центре внимания, успели уже возомнить себя эдакими ефремовскими Таисками Афинскими, к которым, если ты не сам Александр Македонский или хотя бы не Птолемей Лаг, то меньше чем с талантом серебра – двадцать шесть кило, если кто не в курсе – даже не вставай в очередь, гы-гы! Большим спросом пользовалась Наташка как куда более редкая в этих краях блондинка, и Володя недавно едва не съездил в зубы одному особо нетерпеливому и настойчивому, что было бы чревато нешуточной и весьма нежелательной для нашего отряда дракой. Думаю, что именно эти соображения и сподвигли наше командование пойти навстречу чаяниям масс.
Так
