одна… Ну всё! Жить будете. Теперь бы найти горячую воду и уксус.
Не успеваю я отреагировать на сообщение о дальнейшей операции, он подхватывает меня на руки вместе со шлепанцами и направляется в кафе. Я в панике думаю о том, сколько вешу, но, обмякнув от испуга, машинально цепляюсь руками за его шею. Вдыхаю свежесть насыщенного озоном моря. Пьянящий запах его кожи. И сердце чуть не выскакивает из груди.
Мои мысли прерывают громкими аплодисментами и криками. Мужчины бросают игру в нарды и следят за развитием спектакля.
– Браво, Теофилос! – аплодируют они. – Браво, браво!
Они смеются и, обсуждая что-то, размахивают руками. Что – можно только догадываться. От смущения у меня вспыхивают щеки, боль в ноге тоже не отпускает. Тео отдает распоряжения появившейся официантке. Она кивает и возвращается в кафе. Он аккуратно сажает меня на стул и приседает на корточки.
– Дайте-ка взгляну.
И снова приподняв мою ногу, осматривает рану.
– Все будет хорошо. Промоем ранку, чтобы не занести инфекцию. Как вовремя я вас нашел, Софи.
Он с акцентом произносит имя, и по моей спине бегут мурашки, словно за эхом кроется ускользающее воспоминание.
– Огромное спасибо за помощь, только не надо было меня нести. Сама бы доковыляла.
Неужели?!
– Пустяки. Вы легкая как перышко, не то что ящики с рыбой!
В обычный день я бы ужаснулась сравнению с ящиком дохлой рыбы, но сейчас кажется, что лучшего комплимента в жизни не слышала.
В комнату приносят большой пластиковый таз с горячей водой, от которой поднимается пар, а передо мной ставят ликерную рюмку янтарной жидкости.
– Метакса, – кивает Тео. – Yiámas… от испуга и боли.
Похоже на тост, который можно отнести к последним нескольким месяцам моей жизни. Хотя я не любительница бренди, нужно чем-нибудь успокоить нервы и заглушить боль.
– Хорошо? – спрашивает он.
Я глотаю напиток, его едкий вкус обжигает горло, вызывая на глазах слезы. Тео опускает мою ногу в горячую воду. Я вздрагиваю: очень горячо. Раны покалывает, но жар делает свое дело, вытягивая оставшийся яд. Метакса проникает в кровь, и я немного успокаиваюсь.
– Endáxi, хорошо, подержите ногу. Я принесу из лодки лекарство.
Тео бежит по песку к причалу. Пока я смотрю, как он несется по берегу, боль утихает. Я громко вздыхаю и смущенно оглядываюсь на мужчин, вдруг меня слышат. Они вроде увлечены игрой, шутят, беседуют, только кости стучат громче, чем обычно.
Один из них ловит мой взгляд и что-то говорит, показывая на полувареную ногу. Мне кажется, что я понимаю. Я киваю и пожимаю плечами. Мимика – язык международный.
Тео возвращается по песку, солнце освещает его атлетическую фигуру.
Погодите, я еще не писала об этом Таше. Я машинально лезу в карман за телефоном. А его нет. Паника сжимает мне грудь. Каково это, остаться в чужой стране без телефона.
