и вышло. Со скрипом и скрежетом телега обучения молодого специалиста все же сдвинулась с места. Он и позже доставлял мне одни хлопоты и неприятности, но всему свое время…
Махнув рукой на план, с головой погрузился в новые для меня предметы – факторный анализ, планирование эксперимента и все в том же духе. К удивлению, узнал, что несколько сотен стендовых испытаний двигателей проводятся зазря. Ту же информацию можно получить, испытав лишь несколько десятков тех же двигателей. Что ж, весьма полезная информация.
Съездив в Химки, не узнал бывшее КБ Глушко. Живая работа преобразила там буквально все. И, прежде всего, заметно изменились люди. В их глазах сиял огонь познания истины. Мне по-прежнему были рады, но теперь наши позиции радикально переменились – я спрашивал, а они отвечали. А ведь совсем недавно было наоборот. Опыт есть опыт. Молодцы.
Мне подтвердили, что проведено около четырехсот стендовых испытаний двигателей, и их уже начали поставлять в Днепропетровск, но для другой ракеты. Скоро начнутся поставки для блоков А «Бурана».
Попытался узнать, слышал ли кто о методах факторного анализа, способных сократить объем стендовой отработки на порядок. Специалисты лишь недоверчиво отмахивались или смеялись – можно, но не нужно.
Не дождавшись решений разработчиков ПГС, придумал свою методику холодных испытаний. Какая разница, в конце концов. И я начал разрабатывать закон управления холодными испытаниями блока Ц. Важно, как говорят, «набить руку».
Через месяц показал свое произведение Шульману.
– Ну, это же совсем другое дело, – обрадовался он и тут же потащил меня к Земцову, – Игорь Владимирович, посмотрите, что они уже сделали, – показал он тому мои черновики.
– Пошли к Караштину, – встрепенулся Земцов.
– Игорь Владимирович, это не то, что вы думаете. Это мои наброски холодных испытаний, – попытался остановить его порыв.
– Ну и что. Важно, что все как надо. А то ваш Мазо такую ерунду приносил, мы с Шульманом уже не знали, что думать.
– Игорь Владимирович, в том то и дело, что они с Отто продолжают разрабатывать ту ерунду. Я говорил с Бродским, но и он не понимает. Поговорите, пожалуйста, с ним, – попросил Земцова.
– Нет уж, – вмешался Шульман, – Пусть они принесут мне это еще раз, я от них камня на камне не оставлю. А ты, Зарецкий, иди, работай. Из твоих наработок можно будет что-то сделать. Мы попробуем, Игорь Владимирович, – обратился он к Земцову.
На том и порешили. Я ушел окрыленный, убежденный в том, что двигался в правильном направлении.
Глава 31. Миленький мой Кузнечик
– Тут твой друг приходил, только что уехал, чуть-чуть не дождался, – сообщила жена, едва приехал с работы, – Что так поздно?
– Вводили в ЭВМ мой закон управления. Уйти было нельзя, пока все ни окончили, – пояснил ей причину задержки на целых два часа, – Что за друг?
– А ты
