узор необыкновенной красоты. Концы веток-тоннелей уходили куда-то дальше и выше в листву, словно в бесконечность.
Было приятно вот так лежать в полной безмятежности. Назойливое солнце пыталось хоть одним тоненьким лучиком пробиться сквозь массивную крону, чтобы добраться до Яна. Но пока эти попытки были безрезультатны.
Пение птичьего хора из кроны придавало дереву сходство с неким природным храмом, где все было гармонично и возвышенно. И была в этом дереве сила и мощь, скрытая в стволе, и одновременно необыкновенная легкость, уносящая его ввысь. Все это вместе давало человеку, отдыхающему под ним, чувство умиротворенности и покоя.
«Интересно, что это за дерево? – подумал Ян. – Жаль, что я не разбираюсь в деревьях. Кирилл был прав. Место это напоминает рай».
Ян проснулся от яркого солнечного света, бившего ему прямо в глаза. Пока он спал, солнце обогнуло крону дерева и залезло под нее, застав спящего человека врасплох. Рядом на земле стояла чашка совсем остывшего кофе. Сделав глоток, он уже не мог оторваться. Кофе действительно был великолепным. Ян тут же пришел в себя и вспомнил, зачем он здесь. Он встал, немного размялся и направился к месту съемок.
Все члены съемочной группы и представители агентства были в полном сборе. Он поздоровался со всеми и подошел к Кириллу.
– Ну что, лед тронулся? – тихо спросил Ян.
– Тронулся – не то слово. Несется со скоростью света, – ответил Кирилл. – Похоже, что время на споры у них тоже в смету входит. Зато теперь снимают быстро, с двух-трех дублей. Все время смеются, обнимаются, как будто и не спорили полтора дня, как заклятые враги. Странный народ, эмоциональный, но дело свое знают. Так что ты ничего не потерял. Как спалось?
– Давно уже мне так сладко не спалось, – признался Ян, – и кофе у них действительно отменный.
– И девушки красивые, – добавил Кирилл. – Пойду, попрошу у них для тебя еще одну чашечку кофе.
Вечером, когда солнце уже стало слегка остывать, итальянцы показали отснятые материалы. За полдня они действительно успели сделать очень много. Каждый кадр был продуман до мелочей. Перебивая друг друга, они громко и эмоционально пытались описать Яну достоинства каждого кадра. Объясняли, почему именно так надо было снимать, а не по-другому.
Когда-то, на заре своей рекламной деятельности, он интересовался любым процессом, связанным с созданием рекламы. Ему казалось, что достаточно изучить определенные ходы, стандартные схемы и приемы, чтобы сразу стало ясно и понятно, как и почему. Он считал, что в каждом деле важны организованность и знания.
Но со временем Ян убедился, что кроме всего этого, логически обоснованного и рационального, есть еще что-то, не поддающееся изучению. Каждый раз, когда он видел перед собой абсолютно неорганизованных и нерациональных людей, создававших талантливые работы интуитивно, он убеждался в логической непостижимости данного мастерства.
Его
