пальцы и ладонь на одной руке оставались неприкрыты. Вторая будто бы серебрилась.
Наёмник, подвешенный к стене, зарыдал. Его лицо было мокрым от лихорадки. Язык заплетался.
– Пожалуйста, не н-надо! П-прошу, не делайте…
– Молчать! – крикнул человек в черном плаще. Наёмник замолчал. Даже рыдание его прекратилось.
Из-под плаща вылезла железная рука. Она коснулась лица умирающего. Сталь была холодной; человек боялся, что сейчас ему разорвут щёку.
– Говори.
– Я не знаю, не знаю! – вновь взмолился наёмник. У него не было двух зубов в нижнем ряду. Он был весь в крови и грязи. На нем почти не было одежды, кроме старых зеленых штанов, которые ему когда-то гладила жена. Из того места шёл кровавый следок до пупка. В это же мгновение, услышав, судя по всему, неудовлетворительный ответ, человек в плаще схватил подвешенного за руку, на которой уже не было двух ногтей. Двумя пальцами он схватился за третий и оторвал его.
Наемник закричал, начав задыхаться.
– Говори!
– Я не знаю! П-прошу… пощади… умоляю!
– Кем ты был послан? – в третий раз спросил человек.
– Министром… гвардии…
– А кто попросил его?
– Король… король…
– Попросил что? – сжал человек кисть наёмника.
– Убить! Убить его…
– Убить кого?
– Хра… Хранителя.
– Что было дальше? Что было, когда он все понял?
– Он… отпустил меня…
– Врёшь!
Послышался хруст: это один из пальцев наёмника переломился. Он взвыл.
– Не… НЕТ! ПРОШУ, ХВАТИТ!
– Почему он отпустил тебя? – продолжал человек в черном. Его тёмно-карие глаза отображали задумчивость.
– Он просил передать послание… королю! Я ведь уже говорил!
– Что он хотел передать?
– Предупреждение… Он хотел предупредить короля! Хотел, чтобы король знал…
– Что знал?
– Я не знаю! Я же сказал, не знаю!
Железная рука отпустила кисть подвешенного на цепях. Таек Росс, который недавно жил в своем доме, со своей женою и детьми, в тепле и свете, ложась в одну постель с женщиной примерно раз в неделю, сейчас не мог пошевелить ни единой конечностью. Таек не знал, кто пытает его. Наемник лишь знал, что этот человек владеет магией и обладает безграничной жестокостью. Какая-то его часть все еще надеялась вернуться обратно, в город, к семье…
Тот, кто стоял перед ним, будто бы прочитал его мысли:
– Хочешь домой?
Сначала Таек не понял, послышалось ему или нет. А затем стремительно закивал. Он глядел на этого худого человека и, даже видя смех в его глазах, все еще был готов молить о пощаде.
Вторая рука, левая, совсем не железная, но очень бледная, поднялась. В пальцах было что-то крошечное и металлическое.
