нести убытки.
Покупатели были разные – домовитые хозяйки, подыскивающие умелых слуг, мастеровые, фермеры… Иногда попадались какие-то скользкие типы и женоподобные надушенные щеголи. Эти интересовались в основном миловидными мальчиками-подростками, и даже надсмотрщики на рынке смотрели на них с брезгливым презрением, опасаясь случайно прикоснуться.
Каждый день кого-то уводил новый хозяин, но почему-то на Гвендилену никто не обращал внимания. Покупатели скользили по ней равнодушным взглядом и проходили мимо. Никогда не забыть, как однажды она позавидовала трем девушкам – совсем юным, лет по тринадцать-четырнадцать! – которых купила какая-то полная, ярко одетая женщина, нарумяненная, с подведенными глазами… Другие невольницы потом шептались, что девочек продали в «веселый дом». Что это такое, Гвендилена себе не представляла, но название ей понравилось. Наверное, там совсем не плохо, если она выбирала самых миловидных!
Время шло. Весну сменило лето, когда от палящего зноя камни мостовой становились такими горячими, что обжигали ноги, потом в воздухе повеяло прохладой… С моря задули северные ветры, по ночам ревели шторма. Никого из бывших односельчан, с кем вместе Гвендилена пришла в Терегист, больше не осталось рядом. От этого она чувствовала себя еще более одинокой, хотя особой дружбы ни с кем из них не водила.
Амлер, работорговец, все чаще как-то странно посматривал в ее строну, и каждый раз у Гвендилены сердце сжималось от страха – что, если он хочет избавиться от нее? Хорошо еще, если просто прогонит прочь, чтобы не кормить попусту, а если убьет? Ведь прирезал же Хайрем несчастную Линну! Всем известно, что хозяин волен поступать с рабами как пожелает…
Но ее опасения оказались напрасными. В один из дней, когда летнее тепло отступает, освобождая место осени, Гвендилене все-таки повезло – по крайней мере, она сама так думала.
С самого утра день как-то не задался. Накрапывал мелкий дождь, покупателей на рынке было мало, а в Невольничьи ряды и вовсе почти никто не заходил. Надсмотрщики лениво переругивались между собой, и Амлер, опасливо поглядывая на небо, уже подумывал о том, что пора бы отвести «живой товар» назад в сарай – все равно торговли не будет!
Но вдруг послышался цокот копыт. Кавалькада всадников въехала на рыночную площадь, и Гвендилена вся сжалась от страха. Слишком уж это напомнило появление шеди-аваль в родной деревне! Правда, на этот раз всадники не выглядели столь грозными и на них не было черных плащей, развевающихся на ветру, но одинаковые бляхи на перевязях из алого бархата свидетельствовали о том, что эти люди находятся на королевской службе…
И добра от них ждать не стоит.
Завидев их, сам хозяин, Амлер, изменился в лице. Втянув голову в плечи, он даже попытался незаметно улизнуть, но не тут-то было. Один из рыцарей перегородил ему дорогу своим конем.
– Куда же ты, почтенный? – осведомился он. – Разве ты не рад нас видеть? А ведь недавно называл нас
