style="font-size:15px;"> – Почему ты мне это рассказываешь? Разве не она твоя хозяйка?
Он только руками на меня замахал и от злости ногами затопал.
– Выжила она моего хозяина, из нечистых духов кого разогнала, кого подчинила, даже домового не пощадила! Сестер моих и детей под нож пустила, кровью их свое чародейство питать! – Тут банник внезапно разрыдался, а я беспомощно смотрела на его истерику. – Сил отомстить у меня нет, все, что могу, – это пакостить ей по мелочи, чтобы не заподозрила, не сжила со свету. Беги, беги прочь от нее, девка, пусть ей зверь твой не достанется!
Прорыдавшись, банник деловито смахнул слезы кончиком бороды. Скрипучий его голос вновь сделался уверенным и спокойным, словно и не было истерики.
– Вина не пей, что за ужином подавать будут. Со двора слышал, как девки-чернавки из самого глубокого погреба бутыль с сонной водой доставали, едва не разбили! Я сразу бутыль признал, пузатая, темная, и сон-вода густая плещется, ни с чем не спутаешь! Капли достаточно, чтоб сутки беспробудно спать!
– Что ж, это хороший совет, – медленно ответила я, тщательно подбирая слова. Браслеты я хоть и сняла, но успела и сама запомнить, что благодарить нечисть нельзя. – Да только мне узнать надо, где Финиста найти…
Услышав имя, банник присел в испуге и руками закрылся, будто бы мертвая птица уже к нему в баню ломилась.
– Тише, тише, девка дурная! Кто ж тварей по имени зовет?! Накличешь еще!
– Правда?! Вот и отлично! Пусть сам ко мне летит, чтобы мне по тропам ноги не сбивать, его не искать! Все перья из хвоста выдеру!
– Дурная девка, ох, дурная. – Банник только головой качал, глядя на меня с жалостью. – Что ж ты с Ясным Соколом не поделила-то?
– Сестру, – лаконично ответила я.
Банник сел на полок, печально вздохнул.
– Вряд ли живой отыщешь. А если живой – то зачарованной, себя потерявшей. Не пытала бы ты зря судьбу.
– Пока есть возможность ее спасти, я не могу не попробовать. Иначе себе не прощу.
– Бедная дурная девка, прямо в пасть к смерти лезешь. На серебряную княгиню не надейся, не знает ничего она, а если знает – не скажет. Лучше беги с рассветом прочь, как я велел, да ищи путь к старшей сестрице, золотой царице. Сила-то у нее своя, не заемная, нет ей резона худые дела творить.
– Значит, буду искать ее, – благодарно кивнула. – Тебе чистой воды оставить, дедушка?
– И веничек, веничек дубовый, – тут же засуетился банник, отбросив грусть-тоску. Я налила ему в бадью чистой воды, положила рядом веник. Уже уходя добавила пара.
Волк по-прежнему сидел в предбаннике носом в стенку, только уши торчком стояли, явно пытаясь наш разговор с банником подслушать. Я неторопливо оделась, сдерживая нервное напряжение и желание тут же выложить волку все, что узнала.
Во дворе нас уже ждала девочка-служанка, она зябко куталась в платок и тревожно посматривала на темнеющее небо.
– Ох, как вовремя
