в Германии дилер.
Наша встреча, по ее словам, действительно была случайной. Почти. Она считала с позы молодого человека отчаяние, и включилась профессиональная деформация. Человек в беде – это же готовый агент, который при грамотном манипулировании способен на многое. Тем более, для полевого сотрудника, который работает на чужом поле. А чуть позже, (но значительно раньше, чем я сам об этом рассказал), когда Хелена поняла, что общается с беглым подозреваемым, да еще связанной с ее проблемой, вцепилась в меня ногтями.
– С Волковым, – она кивнула на Смирнова. – мы почти не пересекались. Нас с Кларой согласовали, от местных сотрудников госбезопасности, мы могли получить поддержку в случае необходимости, но работали автономно. А потом, когда я узнала про сыворотку, то подумала, что источник наркотиков и сыворотки мог быть одним и тем же.
– Хелена, незачем ему это все рассказывать! – возмутился Волков-Смирнов, которому очень не понравилась откровенность девушка. – Он еще в статусе подозреваемого.
– Молчите, Николай! – шикнула на него немка. – Виктор помог не только моему расследованию, но и вашему. Благодаря его действиям к вам, насколько я понимаю, не приедут коллеги из столицы! Вы его благодарить должны, а не загонять в свои статусы.
Кэгэбэшник как-то сразу стушевался и замолчал. А Хелена продолжила говорить. Из ее дальнейшего рассказа я понял, что она использовала мою мотивацию, чтобы самой поближе подобраться к дилерам. Держа в курсе, конечно же, своего русского коллегу. Я хотел найти ублюдков, спасти свою репутацию и избавится от проблем с законом, а ко мне относились как к шару для боулинга. Вся задача которого – сбить мешающие кегли.
– После смерти Бегуна, когда ты решил, что единственный путь к спасению – это найти настоящих виновников… – продолжала девушка.
– А мог просто прийти к нам и все рассказать! – вклинился Волков.
– В смысле! – зацепился я за его фразу. – И мне бы ничего не предъявили за убийство Шустрого?
– Кого? А, Бегуна! Нет, Виктор. – хмыкнул капитан. – Ты не убивал Бегуна. Он умер от разрыва сердца. Он был очень слабым сверхом, не знал границы своих возможностей. И просто надорвался. Конечно, твоя драка с ним тоже добавила в это что-то, сломанные ребра, например. Но эксперт заверил меня, что паренек был трупом уже в тот момент, когда дрался с тобой. Там множественные разрывы, а некоторые даже зарубцеваться успели.
У меня возникло такое ощущение, что меня по голове ударили чем-то тяжелым и мягким. Мешком с песком, например. На миг даже вернулся тот гул голосов, который возник от соприкосновения с лентами подавителя. Я не убивал Шустрого? Он сам помер? И мне не было никакой необходимости бегать по Анапе, скрываться от властей, искать дилеров и шпионов, драться с собаками-мутантами и здесь на пляже с Корейцем тоже?
Вся эта история могла для меня закончится в тот же день, на пляже в Усатовой Балке. Я мог просто дождаться милицию, объяснить им то, что со мной произошло, и уже в
