лице женщины не дрогнул ни один мускул. Тихо, без эмоций она положила фотографию на стол.
– Рано его еще женихом называть. Мой руки и приходи на кухню, – спокойно ответила Оксана Андреевна и вышла из комнаты.
Настроение девушки было испорчено. Отношение родителей к Грише все больше и больше расстраивало ее. Полное равнодушие и нежелание понять ее чувства. Никого, кроме Палладина, они видеть рядом с ней не хотели. Ее мнение и чувства для них были абсолютно безразличны. Но ведь это нечестно! А ведь она выбрала парня, обладающего теми человеческими качествами, которые ее всегда учили уважать. Порядочность, благородство, сила, интеллект – все это ценили ее родители, их партия и комсомол. А может, это были всего лишь лозунги?
Тяжело вздохнув, Лена прочла письмо. Настроение сразу улучшилось. Гриша принял военную присягу. Писал, что служба ему нравится. Рассказывал, что у него появились друзья. Оказывается, даже в далекой Фергане у него есть земляки! Гордо рассказывал, что первым преодолел марш-бросок по горам. Написал, что очень скучает и что вчера она приснилась ему. А в конце письма, как всегда, написал, что очень любит ее.
Улыбнувшись, Лена запрятала письмо и демонстративно поставила фотографию в сервант. Пусть все видят!
Сжав губы, девушка нехотя поплелась на кухню.
Когда она вошла, родители о чем-то разговаривали. Увидев дочь, они резко замолчали. Мама подбежала к плите.
– Садись, Леночка! Я тебя покормлю!
Отец, отодвинув пустую тарелку, налил стакан боржоми и медленно, с наслаждением выпил.
– И почему мы такие кислые, доча? – с улыбкой спросил Борис Евгеньевич и сыто икнул. Устало откинувшись на спинку дивана, он внимательно посмотрел на дочь.
– Леночка, я тебе бутербродик с икрой намажу, – предложила Оксана Андреевна. – Что-то ты очень бледная. Питаешься где попало! То в своей студенческой столовой, то мимоходом на улице. А теперь, летом, вообще не ешь! Весь день на пляже валяешься. Смотри, на тебе одни кожа да кости остались!
– Давай, давай, Оксаночка, не жалей для нашей дочурки ничего, – поддержал Борис Евгеньевич. – Она ведь у нас умничка!
Не дожидаясь ответа, мать поставила перед Леной тарелку с бутербродами и лимон. Небольшие куски батона покрывал толстый, стекающий по краям слой черной икры. Рядом появилась отбивная из столовой ЦК и жареная картошка. Посыпанная перьями зеленого лука и укропом, с бронзовой хрустящей корочкой, картошка испускала головокружительный аромат.
Сглотнув слюну, Лена отодвинула бутерброды и взялась за картошку.
Глядя на то, как дочка ест, Оксана Андреевна подошла к столу и умиленно улыбнулась.
– Вкусно? – протянула она.
– Ага, – сдержанно ответила девушка и кивнула. – Спасибо!
Посмотрев на Лену, Борис Евгеньевич приподнялся, облокотился на стол и лукаво улыбнулся.
– Доча, а у нас для тебя сюрприз, – протяжно проговорил он.
– Какой? –
