На опознание, кроме матери – Любови Тимофеевны, приехали также ближайшая подруга Зои по отряду Клава Милорадова, Зоины одноклассники и учителя. Сомнений, что перед ними – она, у них не было.
Но и это еще не все. В 1943 году под Смоленском у убитого немецкого офицера были обнаружены фотографии казни Зои (о том, что ее казнь гитлеровцы фотографировали, писал еще в своем первом очерке Лидов). Так вот, на этих фотографиях, сделанных в разных ракурсах, Зоя узнается совершенно четко.
Кстати, приехав десять лет назад в Петрищево, я стал свидетелем неожиданного продолжения той истории полувековой давности. Здесь, в музее, мне показали только что пришедшее письмо из Воронежа – от юриста Игоря Юрьевича Дубинкина. К нему от умершего отца, работавшего в саратовской областной газете, попала фотография (не репродукция – подлинник!), на которой воспроизведен еще один, ранее неизвестный ракурс Зоиной казни. Игорь Юрьевич поспешил послать этот уникальный снимок в петрищевский музей, сопроводив взволнованным письмом.
Разве могли после всего этого оставаться хоть какие-то сомнения, что в Петрищеве 29 ноября 1941 года казнена она, Зоя Космодемьянская?
Но сомнения, как мы видели, сеялись, распространялись! Чтобы окончательно расставить все точки над «и», после опубликования в «Правде» очерка «Трагедия Зои Космодемьянской» решено было провести еще и судебно-портретную экспертизу.
Инициатором этого стал бывший заведующий Центральным архивом ВЛКСМ В. Хорунжий. Официальная просьба была направлена в Научно-исследовательский институт судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации. Туда были посланы прижизненные Зоины фотографии вместе с известным снимком повешенной, который сделал в Петрищеве фотокор «Правды» Сергей Струнников (этот потрясающий снимок сопровождал в газете очерк П. Лидова «Таня»). Направлялось для исследования также фото еще одной девушки-бойца, пропавшей без вести в то же время и примерно в тех же подмосковных местах: однокурсницы по институту считали, что она похожа на казненную со струнниковской фотографии.
Само по себе такое не удивляло. Защищая Москву, погибло много Зоиных сверстниц. Они были юны и красивы. Обстоятельства гибели далеко не каждой установлены до сих пор. В один день с Зоей немцы повесили в деревне Головково (всего десять километров от Петрищева!) студентку Московского кооперативного института Веру Волошину, а известна эта героиня стала гораздо позднее, уже после войны – благодаря подвижническим трудам журналиста Георгия Фролова.
Установление имени Зои тогда, сразу после совершенного ею подвига, сделало это имя своего рода символом, как бы соединившим и представившим героические судьбы многих и многих. Ни одна из них всем другим не противостоит. В самом главном – верности Родине, беспредельном мужестве и несгибаемой стойкости – они едины. Однако у Зои была и своя биография, своя личная судьба. Вот почему с таким волнением ждали мы ответа из Научно-исследовательского института судебных
