у тебя друг, Дима, – и добавила вполголоса, – даже его заикание, совсем не портит впечатление.– Это у него с армии, после командировки в горячую точку, но об этом, если захочет, сам расскажет. Я тебе ничего не говорил, хорошо?
– Хорошо, – Лена подошла к сцене, опустила свой пакет на пол и села в кресло первого ряда, – Дима, давай, ты сначала покажешь мне свой номер, а затем мы его обсудим и подумаем, что можно улучшить.
– Хорошо, сейчас подготовлюсь.
На сцене стояла кафедра, стол и несколько стульев. Он взял один стул и скотчем прикрепил к сидушке снизу большой неодимовый магнит, похожий на блестящую хоккейную шайбу.
Затем, накинул мантию волшебника и надел старенький цилиндр, которые Сергей выпросил у знакомого костюмера в театре. Друзья как-то халтурили там – чинили электропроводку.
– Я готов!
Лена смотрела на Димку, не скрывая своей белозубой улыбки.
– Что-то не так? – засомневался в своем образе Дмитрий и осмотрел свой прикид.
– Все обсудим потом, начинай. Только делай так, как будто ты выступаешь перед публикой.
– Хорошо.
Дмитрий вытянул руки вперед и мысленно создал тороид. Затем, опустил его на стул с магнитом и стал делать пассы, как экстрасенс, как бы разгоняя его вращение. Секунд через пять, стул оторвался от пола и завис в полутора метрах над ним. Дима описал им окружность вокруг себя и поставил на пол. Лена, взвизгнув от восторга, захлопала в ладоши. Дмитрий повернулся к залу и поклонился.
Лена подошла ближе и осмотрела стул, не найдя невидимых нитей, она спросила: “Но как? Неужели из-за магнита? Я не верю. Это чудо, какое-то!”
– Чистая физика, – ответил Дима, но вдруг промелькнувшая мысль, озадачила его, – “Я совсем не стесняюсь выступать перед ней? …Может, я отношусь к ней, как к тренеру?”
– А, это всё? – Лена посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ну-у, можно еще что-нибудь поднять, – предложил Дмитрий, растерянно осматриваясь по сторонам.
– И с этим, ты собрался бороться за миллион? – Лена удивленно развела руками.
– Какой миллион? О чём ты? Я же тебе говорил, что хочу, просто, достойно “слиться”, в первом же туре, – слегка смутившись, Дмитрий сел на стул, – только Сергею ни слова, – произнес он заговорщицки.
– Не проще ли снять свою кандидатуру с конкурса и всё?
– Не проще. Не хочу, чтобы он считал меня трусом. А так, выступал, но… не прошел, не повезло.
– А разве то, что ты боишься выступать перед публикой – это не трусость?
– “Я не трус, но я боюсь”, – попытался отшутиться Дмитрий известной фразой.
“Хотя она права, это трусость, но боюсь я не провала, боюсь показаться неумехой, вот и стараюсь уйти, как бы достойно. А всё равно выходит, хочу скрыть свою трусость”, – Дмитрий покраснел от стыда, уперся взглядом в пол, не в силах посмотреть на Лену.
– Ладно,
