по-шведски «баста́рд» или по-английски: «бэ-эстрд».
Если речь Анны Перссон выдавала в ней уроженку Мальмё, то Эва говорила на диалекте, который я определил как более южный, что-то вроде Сведалы или ближе к Треллеборгу, – в общем, «девушка из деревни».
– Простите, – сказала она. – Меня зовут не просто Эва, а Эва Монссон. Я инспектор криминальной полиции здесь, в Мальмё. Что с вашим лицом?
– Порезался бритвой.
– Да… неприятная история. – Она недоверчиво заглянула мне в глаза.
– Шутка, – улыбнулся я. – На самом деле стукнулся о дверь в туалете, после того как побрился.
– Забыли, что там имеется ручка? – Она смотрела на меня не отрываясь. – Здесь есть кофе? Что-нибудь горячее и жидкое?
– Есть автомат, – кивнул я. – Вам с сахаром, со сливками?
– Черный, – ответила Эва Монссон.
Кофейный автомат возле зала для завтраков украшали обведенные рамочкой автографы Мела Си и Уэйна Гретцки. А Магнус Хэренстам даже нарисовал автопортрет в благодарность персоналу отеля. Когда я вернулся с двумя чашками на удивление сносного напитка, Эва Монссон уже сняла секонд-хендовского вида пальто и перекинула его через подлокотник кресла. Теперь она осталась в простой рубашке с изображением розы. «Стиль кантри или рокабилли», – подумал я, разглядывая ее подвернутые джинсы.
Мы расположились в креслах и еще раз прошлись по всем пунктам. Что, собственно, произошло? Что я делал в Мальмё? (Я отвечал на местном диалекте.) Как обнаружил Санделля и мертвую женщину? Трогал ли я что-нибудь в комнате? Я подтвердил, что ничего не касался. Только фотографировал. Разве что поддержал Санделля за плечо, когда он пытался принять вертикальное положение, но я подумал, что это не в счет.
– Тогда на сегодня все, – улыбнулась Эва. – Я слышала, они там такое готовят… – Она схватилась за голову.
– Где? – не понял я.
– Там, где вы не обедаете.
– Говорят, но тогда я об этом не знал.
– Да, вы думали о другом, – кивнула она.
Я отвернулся к окну. Чего добивается эта женщина? Что хочет из меня вытянуть своими вопросами?
– Между прочим, я журналист, – сообщил я, чтобы направить разговор в другое русло.
– У каждого свои недостатки, – меланхолично заметила она.
– Точнее, был журналистом, – поправился я. – Но такого упустить не могу, я должен написать об этом и уже составил примерный план.
– У нас свободная страна, – пожала она плечами. – Каждый волен писать, что ему вздумается.
Она захлопнула блокнот и убрала в карман джинсов. Потом быстро встала и пожала мне руку. Я побрел за ней к выходу.
У самых дверей она обернулась:
– Вы были один в «Бастарде»?
– Один?
От неожиданности я растерялся.
– Или с кем-нибудь?
– Нет… – Я замялся. – Не один. Я был со знакомой, точнее, встретил
