жила в Мальмё, и я уже не сомневался, что Эва Монссон вовлечена в это расследование.
Случай с пожарным шлемом снова и снова прокручивался в моей голове, подобно сцене из немого кино. Сохранился ли этот шлем? И если да, то остались ли на нем мои отпечатки?
Вне всякого сомнения, в другой раз меня бы очень заинтересовал рассказ Эвы о рокабилли-концерте в Гётеборге, я и сам симпатизирую этому направлению. Но тогда я слушал ее вполуха, пока, не выдержав, не прервал на полуслове:
– Прости, ты в курсе, что там произошло убийство?
– Да, мне только что звонил инспектор Йоранссон из Гётеборга – несносный тип. Сказал, что в гостиничном номере нашли Йеспера Грёнберга рядом с мертвой женщиной. Черт знает что!
– То же, что в Мальмё, – напомнил я.
– Я ничего не знаю, кроме того, что сообщил мне Йоранссон, – вздохнула она. – Теперь займемся ее квартирой, может, что-нибудь отыщется.
Ноутбук! У Ульрики Пальмгрен был ноутбук. Где он сейчас? Ульрика, конечно, взяла его в Гётеборг, если встречалась там с клиентами. В таком случае он уже в полиции.
Она наверняка сохраняет письма, женщины всегда так делают. Только мы, мужчины, своевременно удаляем все лишнее. Или так поступаю один я?
Если в тот момент у меня и возникло чувство вины, то весьма смутное. И этим объяснялось, что я не сказал Эве всей правды. Я вообще не сказал ей правды, хотя она неоднократно меня спрашивала, точнее – намекала.
Завершив разговор, я подошел к столу и включил ноутбук.
За последние сутки мне пришло только одно письмо, и я сразу понял от кого.
На этот раз о порке ни слова:) —
писал мой анонимный друг.
Он не был обделен чувством юмора.
В ту ночь я спал плохо, если спал вообще.
Зато к утру в голове созрел замечательный план.
Я должен извлечь из Щенка максимальную пользу.
Глава 14
Мальмё, февраль
На следующее утро я позвонил Эве Монссон через коммутатор полицейского участка. Тем самым хотел показать ей и ее коллегам, что настроен говорить по делу, а не обсуждать рокабилли-концерты или телесериалы.
– Монссон, – представилась она в трубку.
– Свенссон, – отозвался я.
– И чего ты хочешь?
– Как продвигается расследование убийства? – поинтересовался я.
– Я в нем не участвую. Обращайся в полицию Гётеборга.
– В таком случае я хотел бы открыть тебе еще одну вещь.
– Да?
Тут я рассказал ей, что Щенок – она ведь его помнит? – сообщил, опираясь на информатора из полиции, даже если таковой существует только в его воображении, что оба убийства – своего рода проявление S & M. Это, разумеется, ложь, но еще и намек на то, что не один я получал загадочные письма.
– Но он нигде об этом не пишет, и ты тоже ничего никому не должна говорить.
Некоторое время
