за темнотой снова пришло спасительное беспамятство.
В следующий раз в сознание Дэн пришел уже в палате интенсивной терапии после операции по удалению селезенки, ликвидации внутреннего кровотечения и наложения металлических пластин на раздробленные кости. Впереди его ждал долгий и нелегкий курс реабилитации, а за дверями реанимационной палаты – следователь. Следователю он не сказал ничего.
«Мужчина должен сам решать свои проблемы». Это было его личное, дорогой ценой доставшееся кредо. Дэн разберется сам, как только сможет встать на ноги, а пока ему нужно подумать.
Думать было тяжело. Мысли скользили, расплывались бесформенными кляксами, не желая складываться в четкую картинку. На него, без пяти минут обладателя черного пояса по карате, напали, его избили и искалечили. Одно только это вышибало из глаз злые слезы. Не боль, не собственная беспомощность, а вот этот неоспоримый факт. Против лома нет приема… Или просто он сам далеко не такой хороший спортсмен, как ему казалось… Мысли эти были беспощадные, они лишали Дэна сна и покоя. Но имелось и еще кое-что. Нападение было запланировано, в этом он не сомневался. Оставалось понять, кому это понадобилось.
Плеер, который чисто теоретически мог послужить причиной конфликта, нашли на аллее. Он был разбит и не подлежал восстановлению. Дэн тоже оказался разбит, и с восстановлением у него тоже имелись проблемы. Он уже не попадал ни на аттестацию, ни на турнир. И даже сами занятия карате теперь были для него под большим вопросом.
Тренер пришел к Дэну сразу, как только врачи разрешили посещения, придвинул к больничной койке стул, заглянул в лицо:
– Ты видел, кто это сделал? – задал он вопрос, который в эти дни Дэну задавали неоднократно.
В голосе его звучало недоумение. «Как же ты так подставился, Киреев?!» – слышалось в его голосе. Неправильно понял ситуацию, недооценил противника. И не важно, что Дэн спортсмен, а не боец спецназа. Важно, что свой, возможно, самый важный в жизни бой он проиграл, даже не вступив в него.
Так и не дождавшись ответа, тренер встал, посмотрел на Дэна сверху вниз, сказал после долгого молчания:
– Ты справишься с этим, я знаю.
Дэн попытался улыбнуться, осторожно, самыми уголками разбитых губ. Да, он справится. Он решит все свои проблемы. Нужно лишь время.
– Только не наломай дров. – Тренер рассматривал что-то невидимое в углу Дэновой палаты. – Сначала все хорошенько взвесь и только потом сделай.
Непременно! Он теперь только тем и занимается, что взвешивает все «за» и «против».
Дэн выздоравливал быстро. «Заживает, как на собаке», – шутил лечащий врач. «Молодой организм», – ободряюще улыбался отец.
Да, молодость делала свое дело, но помогала Дэну не она, а граничащая с одержимостью злость. Встать на ноги, научиться владеть непослушными руками, вырваться наконец из душных больничных стен.
Его калечили продуманно и целенаправленно. Для банального грабежа хватило бы
