Знаю я уаших мужов! Хах хомпот – тах он уот, хах щи – тах ищи-свищи! Хапнешь ишо, ох хапнешь! Я троих пережила, и слава Боху! Ходил бы мине тут бродил, щи-борщи просил… Ыых! А еслиф ишо и рожала б им… Я до срахи лет и дожила, потому шо ни один спинохрыз мине здоровье не попортил. Ни с хем жизнью не поделилась – уот и живу свои достодолжные припеваючи. Уот почему тах мнохо баб молодыми помирають? Та потому шо понарожають! Эхтот из тебя пятах уысосал, эхтот – семёрих, а тот обалдуй и уовсе дюжину зим и лет сожрал. Поначню́-то они тебя изнутра пожирають, усе сохи уыжимають, шоб самим уырасти. А опослях ужо и снаружи – и жратву подавай, и пахай за усех, уму-разуму учи… Пфу!
– Зато есть на кого в старости положиться, – задумчиво бубнит Светлана.
– Хых! Ыхоисты усе, ыхоисты! Та про тебя у старости ни один мозхохлюй не успомнить, больно ты им нужна бушь, аха, аха, тохмо жди-поджидай, – после молчания вдруг вскрик: – Ты мине тама не халтурь! Чисти хартоху хах надоть, уон хлазох! Не хряха хормить!
– Разве вам ни разу не хотелось испытать это чудо, подарить кому-то жизнь? – послушно берет недочищенный овощ.
– Ты че ли бадражная? Уедь тохмо жеж схазала. На хой плодить эхтих уыхлюпцев, еслиф от их одни траблемы? Та у свое уремя их бы у миня штух уосем по лавхам сидело, а можа и больше, хто ж их считал.
– Это вы столько абортов сделали? – не поднимая головы, тихо спрашивает.
– Ычная, у самом деле! Хахие аборты, аборты дохторы делають. А хахие у то уремя дохторы – один на мильён у нашей хлуши! Знахарха мине шептала, уон чё, отвары пила, сама научилась потомась. Дельце-то нехитростное.
– Может быть, хотя бы один из этих восьми детей или один из внуков, правнуков приходил бы к вам вместо меня.
– Ыть, чехалдыхнутая! Ну и на хой? Шастали бы хах х себе у хату! Эхто ж схольхо б уыродхов ихних чичас расплодилось! Та ни у жисть! Тюхи-матюхи рожають, уот пущай и рожають, я жеж не из эхтих, у меня тяму-то хватаить.
– Неужели ваши мужья не просили родить им наследников?
– Тю! Та хто их слухал! Нихто из их и не знавал, шо я сама эхтих хлистов у себе травила. Уыхидыш – не подвезло, уот и усё тут. А шо не нравится – тах подь хово поищи, хто тебе нарожаить! Я баба уидная была, ишо бы себе мужичонху умих нашла!
– Мыться сегодня будем? – ровно переводит тему Светлана.
– Ишо чаво не хватало! Я и сама могутная. Шоб мине деваха сраху терла, ишо чаво уыдумала!
Светлана не хочет спорить. От старухи исходит предсказуемый запах, этим запахом пропитано все жилье. Но Алевтина Федотовна никогда не принимает подобную помощь.
Хозяйка внимательно следит за работой помощницы, не стесняется указывать на недостатки и критиковать. Она будет надзирать за девушкой до тех пор, пока та не уйдет. Ничего не скроется от цепких глаз. Поначалу Светлана пыталась предлагать ей отдохнуть: посмотреть телевизор, почитать книгу, поспать. Но потом поняла, что старухе не просто не хватает общения, старуха подозревает. То, что девушка ее отравит или то, что обворует – неизвестно.
На протяжении нескольких лет девушка регулярно
