что лесная трущоба как-то расступилась. Тревога нарастала, она взяла дочь на руки и прижала к себе. Такая легкая, будто призрачная. Слезы помимо воли полились из глаз. За что? Где же справедливость в этом мире?
Топи, топи, а кругом, насколько можно было высмотреть через тьму и туман – густой кустарник. Они снова вышли сюда. Третий раз.
Не было сомнений, что, ступи они дальше на эту спокойную ровную гладь без единого бревна на ней, смерть найдет их. Ночь путала следы искуснее, чем день. В темноте женщина не могла с уверенностью распознать ориентиры дороги, по которой они шли. Если опять пойти наугад, той же тропой, очень высока вероятность того, что они вновь зря потеряют силы и вернутся к непроходимой трясине.
– Мы же шли в другую сторону, – в отчаянии пробормотала она. – Мы же уходили прочь…
Послышался вздох. Натужный, хриплый, протяжный. Он раздавался из ниоткуда и отовсюду одновременно. Зашумело в ушах, похолодело внутри. Мать и дочь замерли, скованные страхом.
– Мамочка, мы ходим по кругу, – прошептала девочка, дрожа.
В памяти женщины внезапно заговорил бабушкин голос. Давно, в детстве, она наставляла внучат: «Коли по лесу буди блудити, енто леший шоклатый бесоватися, кру́гоми водить. Чим торопети, лапсердак навыворот надёвывайте…»
Женщина присела, трясущимися руками стала раздевать дочь. Всю, всю одежду вывернула наизнанку и надела обратно. Переоделась сама. Схватила ребенка.
– Мама, я вижу свет! – вдруг сказала девочка, и мать похолодела, прижала ее к себе еще крепче. – Да смотри же, смотри!
Женщина наспех вытерла мокрые глаза и вгляделась туда, куда указывала дочь.
– Я ничего не вижу.
– Вон там, пойдем! – девочка рвалась назад.
– Мы оттуда пришли, – помотала головой мать.
– Нет, мама, идем! Идем, я же вижу свет!
Уверенная в своей правоте, женщина медлила. Но все же робко пошла назад, туда, куда говорила дочь.
Спустя пару минут пути мать наконец увидела.
Вдалеке, за деревьями, брезжил огонек. Монотонно подскакивал в воздухе, ровно мерцал. Словно чей-то фонарь мельтешил от быстрой ходьбы.
– Эй! – закричала женщина. – Эй, подождите! Мы здесь!
Фонарь не замер и не остановился, удалялся вглубь чащи.
Мать крепко обхватила ребенка одной рукой, и, наспех тыкая палкой перед каждым шагом, заторопилась за огоньком. Но нагнать не получалось. В конце концов он исчез.
– Свет! – возликовала девочка снова.
– Где? – женщина беспокойно топталась на месте, силясь выцепить взглядом прыгающий огонек.
– Не тот, другой! Вон там!
– Свет… – прошептала она, на миг остановившись, но потом спохватилась и поспешила с двойным усердием.
Дребезина осталась позади, под
