идут на остановку пассажирского автотранспорта, а русалы – к себе, в свою водную или лесную среду! Запомните! Вы здесь не были!
– Да, не были, – сказал низкорослый, совсем юный русал. – Но когда-нибудь побываем.
– Ничего рядом с автомобильной трассой особенного и хорошего нет, – заметил Платонов. – Вполне, можно проводить время с друзьями в других местах. Россия велика. Есть, где отвести душу и порадовать сердце.
Уходя прочь от придорожной поляны, никто из них даже не обратил внимания на то, что один из них так и не поднялся на ноги.
Они ничего не помнили, не знали и не желали знать. Просто уходили, радовались солнцу и не такой уж и жаркой по земным меркам погоде.
– Так будет лучше, – заметил Гиров и тут же спросил у друга. – Ты думаешь, Родька, что тот парень мёртвый?
– Что тут думать, Миша. Разглядывать его труп некогда. Возьмём его с собой, потом разберёмся. Может быть, я его оживлю. Не всегда, но чудеса происходят.
Они загрузили тело Снегирёва на заднее сидение «попрыгунчика».
Родион пощупал ещё раз его пульс, покачал головой.
– Чёрт его знает! Вроде, частично жив, – сказал Платонов. – Я думаю, что очухается. У юноши явное сотрясение головного мозга, если таковой у него имеется. По башне ему хорошо досталось. Может быть, и мы с тобой постарались… частично.
– Сотрясение чепуха, Родион Тихонович! Вылечим за секунду, – засмеялся Гиров, почёсывая свою густую чёрную бороду. – Я пошепчу – и парень будет, как новый.
Очень подробно Гиров начал рассказывать другу о том, что всем драчунам он выдал целенаправленный заряд выздоровления.
Ведь у человеческого организма огромные возможности, которые он использует в обыденной жизни, всего лишь, на один-два процента. Тем, кому удаётся довести обновление своего физического и духовного состояния до пяти-шести, считается практически гением, и не без основания.
– Силу слова своего знаю, – заверил Михаил. – После того, как чего-то я очень сильно пожелаю, то всё свершится не на пять-шесть процентов, а на сто.
– Все существа на Земле мыслящие, даже какой-нибудь жучок или паучок, – заметил Платонов. – Каждое – личность. Бесспорно. Но тебя, Миша, опять понесло по кочкам. От скромности ты не умрёшь. Хотя не отрицаю, ты – молоток! Ценный кадр.
– Мне реклама не нужна, Родька. Просто я очень хочу, чтобы хорошие люди жили хорошо, а негодяи получали по заслугам. Вот и вся моя философия.
Разумеется, Платонов с ним спорить не стал. Ведь, в принципе, его друг прав.
Они уже собрались сесть в машину, как увидели на обочине дороги долговязого старика, обросшего не то густыми зелёными водорослями, не то шерстью. Смешной дед. Вместо волос на голове, усов и бороды имел точно такую же растительность. Увидев их странного вида незнакомец, дал знак рукой, чтобы они не спешили уезжать.
– Приветствуем тебя, отец! – сказал Платонов. – Кто ты и чего
