ничего не найдете там, куда клали. Горничные при первой возможности переложат ваши вещи в другое место. Такова природа этого племени. И кроме того, горничные упиваются возможностью творить извращенное зло и вечно во всем вам противоречить. Если их лишить этой возможности, они погибнут.
11. Все клочки старых газет, которые вы бросаете на пол, горничные непременно соберут и сложат аккуратной стопочкой на столе, а для растопки воспользуются какими-нибудь важными бумагами. Если же некий обрывок вам ненавистнее прочих, и вы тратите невосполнимые часы жизни на попытки от него избавиться, то как бы вы ни старались, все усилия пропадут втуне, ведь горничные всегда будут возвращать обрывок вам. Это доставляет им удовольствие.
12. А еще они тратят масла для волос больше, чем шестеро мужчин. И если горничную уличить в воровстве, она станет изворачиваться. Думает ли она в это время о своей бессмертной душе? Уверен, что нет.
13. Стоит вам для удобства оставить ключ в двери, горничные отнесут его на стойку портье под благовидным предлогом, мол, чтобы защитить вашу собственность от воров. Не верьте: на самом деле они хотят, чтобы вы, и без того уставший, плелись обратно вниз по лестнице или были вынуждены отправить за ключом швейцара, которому, естественно, нужно будет дать на чай (подозреваю, эти две низменные категории существ состоят в сговоре и делятся друг с другом).
14. Горничные регулярно врываются застелить вам постель, когда вы еще не поднялись, прерывая ваш драгоценный отдых, но стоит вам подняться, до следующего утра вы их больше не увидите.
Итого, нет таких злодеяний, которых они не могли бы совершить, причем исключительно от глубочайшей порочности и ни от чего иного.
Все человеческое горничным чуждо.
Клянусь, что приложу все усилия, чтобы пролоббировать в парламенте закон об упразднении горничных!
Обстоятельства моей недавней отставки
Вашингтон, декабрь 1867 г.
Я ухожу в отставку. Бюрократический механизм, конечно, продолжит работу в обычном режиме, но уже без одной из своих шестеренок. Я был клерком в комитете по конхиологии Сената США, но сложил полномочия. Остальные члены правительства, не таясь, препятствовали моему участию в решении вопросов государственной важности, а значит, я не мог более пребывать в должности, не утратив при этом чувство самоуважения. Если бы я захотел подробно изложить все притеснения, которым мне пришлось подвергнуться за шесть дней правительственной службы, мой рассказ занял бы увесистый том.
Итак, меня назначили клерком в комитете по конхиологии, не позволив при этом взять в подчинение секретаря, с которым я мог бы играть на биллиарде. Я бы снес подобное одиночество, получай я положенное мне уважение со стороны прочих членов кабинета. Как бы не так! Каждый раз, когда какой-нибудь министр совершал оплошность, я откладывал все дела и пытался наставить его на путь истинный, как велел мне долг, – и за все время никто меня не поблагодарил. С самыми наилучшими намерениями
