и ссора со Снежаной, отошло на второй план.
Ну вот почему, почему она не записала телефон Милы, подруги дочери? Боже мой, что же делать, как быть? Наверное, надо позвонить Игорю, пусть подключит свои связи!
Бывший муж долго не отвечал, а когда ответил, голос добродушием не лучился. Совсем. В трубке раздраженно гавкнули:
– Чего так поздно?
– Алинка пропала!
– В смысле? – явно напрягся Игорь. – Когда? Как?
– Сегодня ушла с группой праздновать сдачу сессии, обещала вернуться в десять, и до сих пор ее нет! И на звонки не отвечает! А уже двенадцатый час!
– Фу ты, напугала, – выдохнул бывший муж. – Была ты дурой, Светка, дурой и осталась! Какого черта панику устроила?! Девчонке двадцать лет, она впервые от мамы-клуши вырвалась, дай ты ей погулять! Хватит душить контролем, а то вырастишь такую же фригидную унылую тетку, как ты!
– Что?! Да как ты смеешь…
Объяснять, как он смеет, Игорь не стал, отключился. Обида на него, на Снежану, обвинившую мать в том же, на жизнь вообще буквально захлестнула Светлану, сбила дыхание, затмила разум, затянув его черной пеленой.
И когда прозвучал долгожданный звонок от дочери, мать ни радости, ни облегчения не почувствовала, пелена затягивала все сильнее, а под ней словно вымерзло все.
Алина вернулась, начала что-то виновато мямлить, и это непонятно почему окончательно взбесило Светлану. Что она кричала, в чем обвиняла младшую дочь, женщина потом вспомнить не могла.
Алина начала огрызаться, подключилась Снежана, торнадо скандала закручивалось все сильнее, и Светлана не сразу заметила, что Алины в квартире больше нет.
Дверь подъезда негромко звякнула за спиной – входную группу недавно заменили, и пока она вела себя прилично, закрывалась интеллигентно, без хулиганского грохота. Жильцы первых этажей могли спать спокойно.
Но выбежавшей Алине сейчас хотелось именно грохота, это больше соответствовало настроению. Впервые в жизни мама вела себя так… так некрасиво. И говорила, нет – выкрикивала ужасные слова, обзывала, унижала. Велась на провокации Снежки, сестра сразу обратила внимание на припухшие губы младшей, на некоторый беспорядок в одежде и прическе. Алине следовало бы зайти в туалет там, в клубе, привести себя в порядок, прежде чем домой ехать, но не подумала, да и разволновалась сильно из-за опоздания и ледяного тона матери.
А в результате…
А в результате Алина стояла сейчас у подъезда, не зная, что делать дальше. Возвращаться домой не хотелось, сил не было снова выслушивать оскорбления и издевательства.
Но ведь у нее еще и отец имеется, в конце концов! Алина очень редко обращалась к нему за помощью, так что злиться не должен. Да и вообще – какой отец позволит дочери оставаться на улице поздно ночью?
Отец не отвечал очень долго, а когда ответил, голос был сонный:
– Да, але…
