преступлениям, и понимал, что стояло за этими словами. Он вернул Юнь Шань документы, смерил ее взглядом напоследок и вполуправду сказал: – Впредь, если доведется бывать в такой глухомани, не верьте особо навигатору, смотрите, какие тут пробки…
Юнь Шань торопливо кивнула, забрала документы, подхватила сумочку и храбро зашагала вверх по холму, окутанному туманом. Лао Ли поглядел ей вслед и, когда она ушла достаточно далеко, со всей силы пнул валявшийся на обочине камень, отводя душу.
Ну конечно, его выдворили из команды, теперь о движухе ему никто словом не обмолвится, а уж о том, чтобы в ней поучаствовать, мать их, и говорить не приходится.
На участке в устье реки Миньцзян, где стояло поселение, ширина русла составляла примерно полкилометра. На другом берегу находился район Пэншань, который тянулся вглубь суши где-то на четыреста метров, и там возвышалось здание ПэншаньТВ, которое пару десятков лет назад надстроили повыше, чтобы сигнал ловился почетче, так что теперь башню было видно с самого берега реки.
От окон телестанции до парковки на склоне обзор составлял около 1,3 км, с такого расстояния из крупнокалиберной снайперской винтовки было бы трудно пристрелить кого-нибудь наверняка.
Окно, обращенное к Линьцзяну, раньше выходило из офиса уездного вещания, но все оборудование внутри давно грудой свалили к стене, освобождая пространство примерно в сотню квадратных метров. Посреди комнаты возвышался постамент, на котором соорудили песочную карту поселка в устье: красно-желтые горы, темно-зеленые леса, каскадное русло, склон с подъезжей дорогой и даже деревянно-кирпичные дома, все с точностью до миллиметра.
Этот макет сделали вовсе не методом высокоточной фасонной штамповки – форму ему придавал магнитный порошок, а цвет – электрическое напряжение. Форму можно было менять произвольно с помощью сверхпроводящего магнитного поля, а вспомогательный электрический сигнал модифицировал видимые и скрытые цвета разных объектов. Гибкость модели была намного выше, чем у формованного макета, а удобство выведения превосходило голографическую проекцию.
Один такой песчаный стол стоил более трех миллионов. Если бы Лао Ли только увидел его, то понял бы, что обвинил не того человека – фонды Госкома по охране культурного наследия определенно не потянули бы такую штуку.
Миниатюрные фигурки, изображающие людей, автомобили и лодки на песчаной карте, сейчас были подсвечены и медленно перемещались по поверхности. Просто взглянув на стол, можно было получить представление о происходящем в Цзянкоу в режиме реального времени.
Изображения с камер наблюдения занимали всю стену зала, и на одном из них шла трансляция общения Лао Ли и Юнь Шань. Было видно, как девушка забирает документы, разворачивается и идет в гору. Зал заполнило ее тихое, расслабленное дыхание.
– Не к добру, – констатировал мужчина средних лет. На вид ему было чуть за сорок, и весил он чуть больше, чем
