свою руку от руки Тора, – Давай, я готова! Если у тебя рука дрогнет…
– У меня рука не дрогнет, ─ Мрачно изрёк мускулистый полуголый гигант, не убирая маленькую ладонь Наташи, лежавшей поверх его широкой ручищи, накрывающей клавишу «Esc». Программу уничтожения временного модулятора Тор запустил правой рукой. И ждал, не сводя, как и Наташа, взгляда с экрана. Сейчас там, за стенами хранилища, развернётся трагедия, которую он сам же и придумал. Сейчас он это увидит собственными глазами, единственный человек и существо. Если не считать Нату… Альберт Эйнштейн этого видеть не мог, он это понял, почувствовал. А, может быть, и видел! Может, ему это показали те, кто ушли немного вперёд, на самую малость вперёд, чтобы не дать уничтожить Вселенную! Время – относительно и так просто, оказывается, его свернуть…
Чайник свистнул и выпустил струйку пара, заставив Петрова чуть вздрогнуть от неожиданности, хотя он именно этого свистка и ожидал, сидя рядом с заварочным чайником в руке. Поставив, наконец, чайник на столик рядом с закипевшим электроагрегатом, Петров ловко налил воду, заполняя фаянсовую ёмкость до горлышка и присел рядом, удовлетворённо вдыхая. До времени, когда Владимиру Александровичу уже надо было идти к своим студентам, оставалось восемь минут. Экран монитора не светился. А в глазах всё равно мелькали искорки от только что пережитых видений, лихорадочно сменяющихся событий. Ноги, будто налитые свинцом, не позволяли даже шагнуть. Привстав, Владимир Александрович покачнулся, вовремя опёршись о столик. Даже если бы кто-нибудь обратил внимание на неудобную позу молодого преподавателя, они бы просто решили бы, что он разминает затёкшую от долгого сидения ногу. Хотелось спать… Страшно хотелось спать…
– Владимир Александрович! Вы ещё здесь? Хорошо…
Профессор залетел в преподавательскую, проведя, похоже, какую-то летучку со старшими преподавателями кафедры.
– Мы тут посовещались и я решил, ─ Начал он обычной шуткой, – Вы и курсовые будете у своей группы принимать! С самого начала молодёжь вести! Надо же Вам расти в нашем коллективе! Поздравляю!
Встряхнув удовлетворённо головой, профессор скрылся за дверью. Петров и Водкин дипломатично промолчали – небольшое повышение коллеги по служебной лестнице их не касалось никаким боком. Но для самого коллеги это значило серьёзное повышение оклада и его положения в коллективе. В голове шумело. Только что он своими руками разрушил весь труд последних пяти лет своей жизни, разрушил саму жизнь, пусть даже виртуальную, пусть даже им самим выдуманную. И даже едва начавшую зарождаться любовь! Только что он принял решение, от которого зависело, будет ли дальше существовать цивилизация, эта, на планете Земля или вообще, во всей Вселенной! Только что он всё понял…
– Володя, ты куда? А чай? – Удивлённо посмотрел на серое лицо коллеги Петров, держа в руке уже налитую большую его чашку напитка, обжигающе-горячего чая, который так любил и не боялся глотать, обжечься, Владимир. Промолчав, не слыша его слов на самом деле, длинноногий и худющий мужчина на ватных ногах вышел в дверь, направляясь по длинному коридору
