ручонки, едва я переступаю порог квартиры.
– Здравствуй, сладкий котик! – поставив пакеты с продуктами на пол, обнимаю малыша и целую его в щёчку. – Как твои делишки?
– Хаашо! – улыбается он от уха до уха.
– Надо говорить «хорошо». Буква «р». Ррр! Повтори!
– Ррр! – смеётся Данил.
– Скажи: «рыба»!
– Ыба.
– Неее! Рррыба! Ну-ка, как рычит лев?
– Рррр!
– Вот. А теперь «рррыба»!
Со второй попытки братишка произносит слово относительно правильно. Протискиваюсь на маленькую кухню в старой хрущёвке.
– Привет, мам! Вы Даню к логопеду водили? – спрашиваю у родительницы, которая безрадостно кивнув мне в знак приветствия, продолжает курить, сидя на колченогой табуретке. С того момента, как отец ушёл из дома, мать только и делает, что курит и безразлично смотрит в окно, лишь иногда прерываясь на сериальчики или мелодрамы.
– Я звонила по тому номеру, что ты оставляла. Стерва сказала, что хочет восемьсот рублей за одно занятие. Где я ей возьму такие деньжищи? – раздражённо фыркает мама.
– Я же тебе давала на той неделе пять тысяч.
– Пф! А жить нам на что? На мне два кредита висят. Ты же знаешь.
– На кредиты я отдельно оставляла деньги, – с трудом сдерживая злость, раскладываю продукты по полкам в холодильнике.
– А на Митькин кредит? – без зазрения совести отвечает мать.
– А Митьке давно пора найти работу! – произношу вслух и мысленно добавляю: «Как и тебе».
– О! Ладка, привет! – появляется в дверях кухни здоровенный лоб. – Чё пожрать принесла? – почёсывает засаленные волосы.
– Тебе ничё! – огрызаюсь. Брату двадцать пять лет, а он сидит на шее у матери. Вернее, на моей. – Когда на работу устроишься?
– Я ищу, ищу, – недовольно бурчит он. – Пивас купила? – заглядывает в холодильник.
– Нет! Вот начнёшь зарабатывать, сам себе купишь пивас.
– Ну не все же такие талантливые, как ты у нас, – ехидно шипит мать, пытаясь защитить любимого сынулю.
Талантливая… Ага. Если у меня и есть какой талант, то это разгребать финансовые проблемы моей семейки.
– Я кушать хочу, – жалобно говорит Данил, прижимаясь к моей ноге, как собачонок.
– Сейчас, малыш. Приготовлю, – тяжело вздыхаю. – Держи пока йогурт, – протягиваю ему баночку.
Наша мать типа пребывает в депрессии. Потому что так проще. Можно не работать, не убирать дома и не варить еду. Поначалу я жалела маму, а потом поняла, что она на мне просто паразитирует. Прикидывается жертвой, чтобы вытащить побольше денег. Однако изменить ситуацию я не могу. Из-за Данила.
– А ты почитаешь мне книжку? – просит Даня, вылизывая остатки йогурта из баночки.
– Конечно, малыш! Только закончу готовить, – улыбаюсь братишке.
Ещё
