проносится по трубам газопровода, там опасность. Малейшая оплошность может привести к катастрофе.
Однажды наша компрессорная проводила испытания ветки газопровода.
Как положено, установили по периметру предупреждающие знаки, перекрыли с гаишниками дороги. Стали поднимать давление в газопроводе. И в одном месте стенка трубы не выдержала.
Это событие потом долго обсуждалось жителями окрестных деревень. Взрыв произошёл ночью. И вдруг вся степь вокруг осветилась, можно стало быстро почитать газету, если под рукой газета, но лучше – о чём сразу подумали очевидцы – прикрыть голову руками, согнуться, прыгнуть куда-нибудь в погреб…
Ослепительное пламя струёй на десятки метров устремилось в небо. Всем, кто это увидел, показалось, что – вот оно, наконец, дождались! – напала на нас проклятая Америка! Или – как вариант – наступил Конец Света. Который уже сколько раз объявляли, и прогноз сбылся.
Только газовики не видели в случившемся событии ничего особенного. Так бывает при испытаниях газопровода. Обычное дело. Для того и проводятся испытания, чтобы проверить, определить слабое место.
Конец Света, как всегда, оказался рукотворным.
Газ перекрыли. На следующий день пришла техника. Из-под земли достали лоскуты изувеченных труб, заменили их на новые.
Газ – это серьёзно, это опасно.
Поэтому, если бы на территории компрессорной нашего Радмила Борисовича застукали в подпитии, то минуты его пребывания в штате организации были бы сочтены.
Ну и – берёгся он.
Пил только дома и в командировках, где он, среди людей, ему подчинённых, мог позволить себе самое свинское состояние.
Я на газокомпрессорной станции был человеком временным. Приехал в глушь, за тысячу километров из Екатеринбурга, поднабраться стажа. В планах был институт, дальнейшее продвижение по карьерной лестнице.
Жил в ведомственной гостинице. Стал немного знакомиться с населением маленького посёлка газовиков.
Однажды в местной столовой начальник ЛЭС, Радмил Борисович Гальцин, отмечал свой день рождения. И там я увидел его жену, Карину. Стройная, худенькая. Тогда я думал, что она блондинка. Карина очень заметна была на празднике Радмила Борисовича: руководила процессом, смеялась и непрестанно говорила о своём муже хорошие, приятные слова.
И я потом, уже узнав Карину поближе, удивлялся этому её качеству: ставить мужа на какой-то пьедестал, говорить о нём всегда хорошее и только хорошее. Вот он – самый умный, самый красивый!
Это чувырло нажиралось, крыло её матом, случалось – и поднимало на неё руку, но всё оставалось в ней, в семье. А на людях, в любой компании – самый лучший! И, конечно – добрый…
Это я узнал уже потом.
Когда оказался для Карины человеком единственным, кому она
