не была содомиткой, муж её от этого защищал. А содомитам уйти из Содома было нереально. Там был только один способ – всё сжечь. Их невозможно было изменить.
– Вам не кажется, что это слишком суровое наказание за то, что человек просто оглянулся? – я не верил своим ушам, но да, я решил поспорить с Библией… да ещё и в разговоре с Евгенией Александровной.
– А это не наказание. И в культуре не бывает никаких «просто». Это суть происходящего процесса. С тем, что тебе дорого, ты захочешь остаться в любом виде, даже в виде соляного столба. Нельзя привязываться к материальным вещам, станешь материальной вещью. Она любила дом, ей там хорошо жилось, сытно. Она не блудила, у неё был муж, который её защищал своей праведностью. Они смогли там вырастить дочерей… Ей было жаль всё это оставлять.
– Для неё это было благо, поэтому она и обернулась. Так я понимаю?
– Нужно было слушать мужа. – Евгения Александровна снова повернулась ко мне, с еще более радостной улыбкой, – Разве не понятно? Это единственное благо для женщины. Муж тебя уводит от беды – уходи, не оглядывайся. Он с Богом разговаривает, ему виднее. В данном примере Лот – это представитель другой культуры, другого духа, который может вывести других людей из агрессивной среды, от деструктива. Как он туда попал и зачем, это уже другой вопрос, тоже интересный, но другой, главное, что за годы жизни в Содоме он не стал содомитом и смог вовремя уйти оттуда. Смог сохранить свою культуру. Это очень сложно.
– Получается, что детей из хороших семей нельзя знакомить с культурой плохих семей, чтобы у них не было возможности последовать этому дурному примеру? – Наш диалог натолкнул Милу на мысль, и она, немного невпопад, задала вопрос.
– В принципе да, но на практике – это малоэффективно. Этот принцип пытались применить многие народы. Они воевали с другими культурами, истребляли их, чтобы от них не перенять чего-то пагубного, не заразиться, скажем. Но куда важнее оказалось другое. Мало вырастить ребёнка или поколение в хорошей традиции. Мало беречь его от чуждых культов и культур.
– А что нужно-то?
– Нужно чтобы он сам в момент нападения на его культуру встал на защиту своего родного, что сердцу должно быть мило. Любишь ли ты сам то пространство, в котором ты вырос? Не вырастили ли мы предателя своему народу? Эти тяжелые вопросы касались каждого народа и каждой культуры, потому что всегда больно видеть, как дитя, которому ты всё дал, всему научил и всегда был рядом, чтобы подать пример, вдруг показывает себя в виде предателя, уходит от незыблемых истин, сомневается в них…
– Если я правильно понял, в конструктивном дискурсе может сформироваться индивид, которому будет комфортнее в диструктивном? – Василий Андреевич задал вопрос.
– Да. Человек может начать искать проблем и приключений и бежать в противоположную сторону на глазах изумлённой семьи и общества. Сколько не уничтожай веретён, а девица найдёт, где пальчик проколоть о веретено.
