глаз. Его голос обжег холодом, не уступавшим зимней стуже:
– Встань со льда. Простудишься.
Несмотря на заботливые слова, в них звучала неприязнь.
Догнать истощенную Цзи Юньхэ не составило труда для Чан И. Впрочем, девушка уже и сама осознала, как наивна была ее затея. Возможно, в глубине души даже заранее предвидела финал – и все-таки не жалела о содеянном. И наверняка не пожалеет на смертном одре.
«Доблестная воительница» Цзи Юньхэ долго смотрела на «повелителя демонов», а потом отважно произнесла:
– Луна такая красивая. Ложись рядом, полюбуемся вместе.
«Повелитель демонов» не привык тратить время на пустую болтовню.
– Вставай, – приказал он. Его голос звучал почти враждебно.
Однако «доблестная воительница» по-прежнему лежала на льду, раскинув руки и ноги, подобно морской звезде. Как известно, дохлая свинья кипятка не боится[2]. Цзи Юньхэ помотала головой:
– Не встану.
Слишком уж давно никто не пытался оспорить авторитет «повелителя демонов» и бросить ему вызов.
– Ладно, – кивнул Чан И.
Тритон шевельнул пальцем, и лед под Цзи Юньхэ звонко захрустел. Из-под него вырвались струи воды, которые обхватили девушку за руки, ноги и шею и подняли в воздух, пока та не успела сообразить, что к чему.
– Эй! Это еще что такое?
Вода оказалась теплой. В холодном ночном воздухе она испускала белый пар и согревала замерзшее тело Цзи Юньхэ. Девушка попыталась сопротивляться, но быстро поняла, что это бесполезно.
– Раз ты отказываешься встать, я отнесу тебя обратно.
С этими словами Чан И развернулся и зашагал назад. Струи воды следовали за ним по пятам, поддерживая Цзи Юньхэ на весу.
– Чан И…
Тритон не обращал на пленницу внимания.
– Я доблестно сбежала, сломав печать. Возвращаться в таком виде для меня унизительно.
Чан И усмехнулся:
– Если ты боишься унижения, зачем сломала печать?
Цзи Юньхэ догадалась, что тритон втайне злится на нее, пусть и не хочет признаться. Поэтому изобразила на лице улыбку, желая показать, что ищет мира.
– Я сегодня почувствовала прилив сил и решила немного размяться. И заметь, не разрушила твой дом, не сбежала на край света и не перевернула все с ног на голову. Отпусти меня, и я пойду сама. Мне стыдно возвращаться связанной по рукам и ногам.
Чан И помолчал, затем повернулся и посмотрел на девушку.
– Если я тебя отпущу, ты последуешь за мной?
– Да, обещаю, – заверила его та.
Струи воды плавно опустили Цзи Юньхэ на замороженную поверхность озера и вскоре обратились в лед. Чан И дождался, когда пленница твердо встанет на ноги, и зашагал к острову. Цзи Юньхэ потерла запястье,
«Дохлая свинья кипятка не боится» (
