смотря «по пожиткам, кому что мочно». Под контроль собора ставился выбор сборщиков из торговых людей разных разрядов: «пересмотр» выбора на соборе должен был обеспечить добросовестность постановки всего дела. Финансовые результаты этих чрезвычайных усилий были сравнительно малы. Пятинные и запросные деньги заняли далеко не первое место в ряду источников дохода правительства царя Михаила, тем более что заметно понижали доходы косвенные.
В первые годы царствования правительство искало выхода из нужды напряжением прямого обложения, постоянного и чрезвычайного, но его тягость, несомненно, затро нула народный капитал: производство и торговля сильно сократились. С 1620-х гг. эти результаты финансовой политики уже ясны, и роль в ней Земских соборов становится все менее важной и значительной. Чем дальше, тем громче жалобы на невыносимую тяготу; чрезвычайных жертв столько уже было принесено, что народные силы казались исчерпанными. Вслушиваясь в эти жалобы, Филарет изыскивал меры к пресечению тех зол, какие в них раскрывались. Тягота тягла и службы не могла быть облегчена; напротив, она неизменно нарастала; достичь хотя бы ее равномерного распределения не умели. Оставалось бороться с частичными несовершенствами и нарушениями существующего порядка и преследовать злоупотребления. Власть это и делала по мере сил и умения. Проявляя неустанную деятельность в упорядочении, хотя бы самыми крутыми мерами, тягла и службы, правительство пыталось создать какой-либо контроль над «сильными людьми», о произвол и влияние которых разбивались усилия установить прочный и законный порядок. Назначались по жалобам многих людей доверенные лица из ближних бояр государевых для сыска «про сильных людей во всяких обидах». Такие судебно-разыскные комиссии назывались иногда «приказами Сыскными, что на сильных бьют челом», но стояли выше обычных приказов, откуда к ним поступали дела как в высшую инстанцию. Не доверяя своей администрации и не решаясь начать ее реформу, правительство передавало наиболее острые вопросы особым комиссиям доверенных лиц, примыкавшим к ближней думе царской по личному составу и доверенности. Эта практика весьма характерна для царской власти XVII в., понявшей, что на нее падает ответственность за действия ее полномочных и если не безответственных, то фактически бесконтрольных органов. Внимательно выслушивая жалобы населения и даже вызывая их на Земских соборах, правительство столь же внимательно относилось к челобитьям, поднимавшим вопросы о местных нуждах или потребностях отдельных групп населения, прислушивалось, наконец, к доносам и «изветам», раз в них обличались нарушения государственного интереса или безопасности политической; процессы – в особом порядке производства – по поводу «слова и дела государева» возникли в дни царя Михаила. Народное представление о царе – блюстителе высшей справедливости – побуждало население прибегать со своими нуждами и за обороной от всяких обид к престолу, к личной власти государевой, а на
