военных грузов, но все это под охраной японцев. Если бы буфер был признан, из этих грузов можно извлечь много. Для японцев новое правительство, видимо, было только приемлемым, но вовсе не желательным, которому они хотели бы помогать. Поэтому они не передавали запасов и старались держать все в своих руках.
Новому правительству или, вернее, городским самоуправлениям разрешено держать милицию, и ей отпущено вооружение по счету. Остальное – в армии, резерв милиции. Армия и ее командование официально не признаются, так же как и правительство. А расходы в Приморье оказались громадными. В военном ведомстве до 25 тысяч ртов и 4 тысяч лошадей. Гражданское – имеет громадный, сложный аппарат. Во Владивостоке во время различных эвакуаций собралось множество остатков различных организаций, которые хотят кормиться. Один бюджет армии исчислен более чем в 12 миллионов в год.
Первый раз после переворота я был во Владивостоке в начале ноября 1921 года. Из разговоров с верхами командования вынес впечатление, что у них громадные затруднения в хозяйстве, но в общем они на правительство пожаловаться не могут: армия участвовала в образовании правительства как наиболее влиятельная группа, выговорила себе некоторую автономию и продолжает пользоваться влиянием и в правительстве, и в Народном собрании. Народное собрание, как деловой аппарат, не имеет значения, но поднимает престиж государственного образования. Полного согласия между правительством и Народным собранием нет, но нет и вражды.
К этому времени все запасы, полученные от старой власти армией, были съедены, и начинались ежедневные недоразумения с недостатком средств, с недополучением их даже на текущее довольствие. О жаловании в армии уже не говорили. Попытки разрешить вопрос с хозяйством армии на более прочных началах не удались: армия добивалась передачи в ее распоряжение части имущества, годного для продажи, но правительство старалось держать все в своих руках. Началась чувствоваться вся неправильность принятого порядка в ведении хозяйства.
С самого начала правительство построило его на шатком фундаменте. Вместо того чтобы согласовать свои расходы только с теми доходами, которые были совершенно достоверны, оно в этих расходах далеко выходило из рамок достоверных доходов. Были учреждены сметы, открывались по ним кредиты первостепенным распорядителям, а те в свою очередь открывали кредиты дальше, не справляясь с наличием средств, с состоянием кассы. Выписывались ассигновки на пустую кассу, и в результате в казначействе очереди, а с очередями злоупотребления. Правительство начинает регулировать очереди – начинается спекуляция на ассигновках. Часто получает не тот, кому нужно, а тот, кто имеет «руку» в правительстве. Ассигновки продолжают выпускаться по всем статьям расходов, начинают служить предметом торга. Военное ведомство в это время еще не впускало своих ассигновок по всем открытым кредитам; выдача их на одно жалованье могла бы сразу создать финансовый кризис.
Система
