света, птичьей стаей —Далёкий путь – ещё не мне…
Пока дышу, могу, мечтаю —
Не подчинюсь твоей Луне!…
Прости меня, Хозяйка-Осень,
Прости, что я не твой – живой!…
Я отвернусь, забуду проседь
И назову тебя «Весной»!…
Зимнее солнце
Лёгкой радугой – ресницам,
Небесам – пучком огня,
Здравствуй, зимняя Жар-птица,
Ты приветствуешь меня!
Распахнула крылья света
На прищур усталых глаз,
Словно зимний сон о лете,
Отражает чистый страз…
И деревья встрепенулись,
Отряхнули седину…
И на миг, как будто юность,
В сердце тронула струну…
Облака впустили сказку —
Светлой радостью в хрусталь.
Эх, палитру взять и краски
И писать пейзаж-февраль!
Как, художник, ты спокоен?
День-то редкостный какой!
Вдохновенно-своеволен,
Я зову тебя с собой.
Побредём по снежной грусти:
Ты смотреть, я рифмовать,
Чтобы вплавить наши чувства
В нашу зимнюю тетрадь…
И пройдут года, быть может…
И в архивах многих лет
Подпишу, что я – художник,
И сознаюсь – я поэт…
«Что красивого в сером убранстве…»
Что красивого в сером убранстве
Майской птицы, что просит дождя,
Что с небес озирает то царство,
Коим правит, его не любя?…
Что изящного в спутанных ветках,
Оживающих робкой листвой,
Что забыли о солнечном свете
За высокой седой пеленой?
Как увидеть чудесное в тусклом,
Если бледный несчастный пейзаж,
Словно краски пинком опрокинув,
Подмастерье размазывал грязь?
На изгибах хрустального шара
Словно блики – ночные шаги…
И сердечное больше не бьётся —
Не прошу, ты меня не зови!…
Серо-чёрные линии – город,
Что раскинулся в громкую тишь,
Где никто не услышит мой голос,
Где смеются, едва загрустишь…
Этот мир равнодушный, холодный,
Видно, создан сердитым Творцом,
В миг тоскливой тягучей зевоты…
Ну и что? Всё же это – мой Дом!
Мандельштаму, зимнее
Фантасмагорией жестокой —
Я не могу и не хочу!
Зачем писать, что дождь не мокрый,
Что подчиняюсь я лучу?
Зачем писать о чёрном солнце —
Я вижу белый жгучий диск,
Судьбу, что вертит веретёнце,
И птиц… что гадят на карниз.
Привычный день – слова простые,
На грустном небе – пляшет тень,
На светлом – песни золотые,
Сквозь лабиринты резких стен…
Деревья взвиты как молитвы,
А нет листвы – жалеть, жалеть!
Зима насупилась для битвы
И варит
