(«модернизация») была предложена повестка дня, актуализирующая такие вопросы, как отношение к религиозным ценностям (дело «Pussy Riot») [см.: 12; 13; 14], гомосексуализму [см.: 15] (запрет пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних), антиамериканизм (прекращение усыновления российских сирот гражданами США [см.: 16]). Кроме формирования нового консервативного большинства, эта повестка дня попутно была, по-видимому, направлена и на решение других задач: изменение предложенной оппозицией повестки дня, и раскол оппозиции (ибо традиционные левые и русские этнонационалисты скорее склонны поддерживать традиционные ценности, а «новые левые» и либералы – против).
Как верно заметил К. Рогов, власть могла добиться успеха, хотя этот успех имеет частичный характер: «успех был в том, что сами протестующие не сумели настоять на своей повестке, пошли на поводу у навязанной им повестки и сами ощущали себя как маргинализующуюся группу, отделяющуюся от большинства». Но хотя «удалось создать у этой группы ощущение, что они меньшинство, а есть некое консолидированное большинство, но не удалось добиться этого большинства в реальности [11]. Об этом свидетельствует, в частности, продолжающееся, хотя замедлившееся, снижение рейтингов Путина. «Если мы посмотрим на путинский рейтинг на протяжении 2010 года, то движение очень плавное и изменения от месяца к месяцу очень незначительные. А здесь мы видели эти пилообразные изменения, причём не только в рейтинге, они прослеживаются в отношении к протестам тоже. На мой взгляд, это свидетельствует о том, что пропагандистская машина имеет мобилизационное влияние, но очень краткосрочное, она не справляется с созданием устойчивого тренда. Она оказывает влияние на представление людей – а затем идёт откат» [11].
Наконец, как отмечалось выше, поддержка политических протестов сейчас, в начале 2013 г., находится ровно на том же уровне, что и была в самом начале протестов, в декабре 2011 г. Исследования января 2013 г. позволяют утверждать, что «общее сокращение численности участников оппозиционных акций произошло, скорее всего, за счет вымывания из протестного движения тех, кто оказался на первых митингах случайно, из интереса, попал под действие общей взбудораженности зимы 2011/2012 года (а таких было немало). Напротив, ядро активных противников политического режима увеличилось, а также выросла его активность» [17].
Таким образом, массовое движение политического протеста, приостановившееся в 2012 г., в любой момент может вспыхнуть вновь. Что послужит «спусковым крючком», сказать сложно. Это может оказаться какой-то очередной коррупционный скандал («ожерелье королевы»), аресты лидеров оппозиции или же неспособность власти поддерживать прежние темпы роста доходов и прежний уровень жизни населения. Как отмечалось Г. Хейлом, в тех странах, где режим не допускает на выборах никакой неопределенности, целенаправленно отфильтровывая кандидатов и сводя к минимуму влияние общественного мнения, критические моменты, способные вызвать крушение режима, возникают реже и реже,
