Харлоу Милберс умер, в его бумажнике было десять тысяч долларов наличными, – пояснила Берта.
– Кто это сказал? – спросил Пауль Ханберри.
– Я, – объявил Кристофер Милберс, выходя из-за спины Берты. – И я собираюсь доказать это. Мой кузен собирался приобрести несколько редких исторических книг. В силу некоторых обстоятельств, которые мы не будем сейчас обсуждать, ему потребовались наличные деньги. Поэтому в день его смерти у него должны были быть десять тысяч долларов.
– Хорошо, значит, он спрятал их где-нибудь, – сказала миссис Краннинг, – потому что в бумажнике их не было.
– Не может быть, – настаивал Милберс. – Он всегда хранил пять…
Берта Кул отпихнула его назад и в наступившем молчании спросила:
– Откуда вам известно, что их не было в бумажнике?
Миссис Краннинг обменялась взглядами с присутствующими, она медлила с ответом.
Ева Ханберри с возмущением вступилась за мать:
– Боже мой, я полагаю, что, поскольку мы несем ответственность за все происходящее в этом доме, мы имеем право взглянуть на вещи, которые остались от умершего, не правда ли?
– Мы должны были выяснить, кто его родственники, – подал свой голос Пауль Ханберри.
– Как будто вы не знали этого прежде, – заметил Кристофер Милберс.
Берта Кул воинственно продолжала:
– Я пришла сюда не для того, чтобы терять время в бесплодных дискуссиях. Нам надо получить эти десять тысяч долларов.
– Он спрятал их, должно быть, в своей комнате, – предположила Нетти Краннинг. – Я точно знаю, что их не было в бумажнике.
– Да уж, их не было в бумажнике, когда я получил его, – грозно сказал Милберс, так как решительная тактика Берты привела к тому, что члены семейства только оборонялись.
– Хорошо, – твердо сказала Берта. – Предлагаю приступить к делу. Давайте осмотрим комнату, в которой он умер. А остальные комнаты? Он занимался работой дома?
– Боже мой, конечно. В основном в библиотеке, – ответила миссис Краннинг. – Он работал там до глубокой ночи.
– Отлично, давайте осмотрим и библиотеку. А что ближе отсюда?
– Библиотека.
– Сначала пойдем туда.
– Спальню, во всяком случае, уже осматривали, – вставил Пауль. – Он…
Миссис Краннинг заставила его замолчать, бросив на него осуждающий взгляд.
Ева тихо заметила:
– Пусть говорит мама, дорогой.
– Пожалуйте сюда, – произнесла миссис Краннинг с чувством собственного достоинства и повела их в библиотеку.
В дверях она простерла руку, предлагая комнату ко всеобщему обозрению и, с другой стороны, как бы снимая с себя всю ответственность.
Пауль Ханберри взглянул на свои часы и изумленно воскликнул:
– Боже, я забыл, что мне надо позвонить! – И с этими словами он заспешил в задние комнаты дома.
Сразу же после этого поведение обеих женщин резко изменилось.
&
