style="font-size:15px;"> Ночная тишина окружила ребят. Отряхиваясь и чихая, Мияки осторожно выглянул из проёмов с одной и с другой стороны. Где-то у головы товарняка светил прожектор. С одной стороны вагона были тёмные заросли. Лес, что ли? Запах хвои, остывающей от дневного жара листвы. Гомон цикад.
С другой стороны вагона какие-то тёмные строения, неосвещённая площадь, поодаль башня. Похоже на маленький город.
Лиа сидела в глубине вагона и не решалась выглянуть наружу.
– Мияки-дэ, что там? Пойдём, что ли?
– Ну… – Мияки не знал, что ответить, – вроде нет никого. И пахнет… морем.
– Море? Куда же мы приехали?
Мияки ничего не ответил, взял ранец и стал слезать по железным ступенькам. Спрыгнуть он не решился – нога ещё болела. За ним боязливо спустилась и принцесса. Они повернулись лицом к посёлку и встали, присматриваясь и прислушиваясь. Собак не было – уже хорошо! Никто не отозвался на появление ребят в такой необычный час из такого необычного транспорта.
– Ну… Пошли, – прошептал Мияки.
Лиа посмотрела на свои золотые часики. Светящиеся фосфорные стрелки показывали час ноль пять ночи.
9. БРОШЕННЫЙ МАЯК
Они вышли на площадь и пошли по краю, таясь в тени заборов и домов. Город продолжал хранить молчание. Призывный запах манил детей к морю.
– Может, здесь никто не живёт? – спросила Лиа шёпотом.
– Такого не бывает. Прожектор же кто-то должен зажигать, – Мияки был уверен, что город обитаем.
Так они подошли к башне. Где-то за ней слышался шелест волн и редкие всплески.
В башне, высокой, узкой, Мияки насчитал три окна – одно над другим. По-видимому здание забросили: не было света внутри, краска со стен осыпалась, на заборе висели ржавые таблички. Мияки по-детски неуверенно, растягивая слова и поправляясь, стал читать:
– СТА-РЫЙ МАЯК. СО-О-Б-С-Т-ВЕН-ЕН-ОСТЬ, собственность И-МПЕРИИ. О-ХРА-НЯЕТСА, СЯ… ГВАРДИ-ЕЙ…
Лиа не стала ждать и потянула мальчика ко входу в маяк.
– Ээ, постой! Ну, я не всё ещё, – возмутился Мияки.
– Мальчик, пойдём, пожалуйста, уже. Потом дочитаешь, – хитрила Лиа.
Она успела прочитать до конца и подозревала, что послушность Мияки оставит их на улице. Табличка гласила: «ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН!»
Мияки посветил фонариком и потянул дверь на себя, она открылась, заскрипев. Ребята притихли и прислушались: что там? Тишина, из которой нельзя было вынуть цикад – любительниц тёплых ночей.
– Мияки, идём?
– Идём.
Дети стали тихо и осторожно подниматься по каменной лестнице.
На втором этаже они попали в большой просторный зал с высоким потолком. Мияки нашел выключатель на стене. Свет зажёгся.
Посредине стоял крепкий стол, по виду самодельный. У противоположной от входа стены невероятного размера топчан, большой древний шкаф. Топчан с одной стороны
