с гражданкой Петровой. Наедине.
– Беседуйте, – подруга вернула удостоверение, ливнем обрушив на капитана Самохвалова сияние раскосых голубых глаз. Потом сладко зажмурившись, спросила:
– А пистолет у тебя есть, капитан?
– Что вы себе… э-э-э…
– Обожаю мужчин с оружием! – воскликнула Люська и выпорхнула в коридор, зацепив-таки капитана плечиком и на мгновение прижавшись пышной грудью. Тот побагровел.
– Подружка у вас, Любовь Александровна…
– Не обращайте на нее внимания, – тихо сказала она. – Люся хорошая.
– Да уж! – с чувством сказал капитан.
Потом присел на теплый еще, после Люськиной пышной попы стул и уже согласно заранее написанному сценарию спросил:
– Как вы себя чувствуете?
– Плохо.
– Понимаю. Сочувствую. – Он негромко кашлянул.
– Что вам от меня надо?
– Рассказать ничего не хотите?
– Вы его нашли?
– Кого?
– Ромео.
– Вы знаете, кто убил вашего мужа? – насторожился Самохвалов. – Ромео – это что, имя? Кличка?
– Псевдоним.
– Что значит псевдоним?
– Ник. В Интернете. Он писал мне письма. Про любовь.
– Ну и что?
– Я с ним общалась. По электронной почте. И Олег… – Люба сглотнула. – Он следил за нами. Ромео. Скажите, что вы его поймали.
– До кого поймали-то? Ник в Инете?
– Водителя, который был за рулем той черной машины. Я не помню его лицо.
– Сожалею, – капитан снова кашлянул. – Но…
– Я не помню его лицо, – повторила она.
– Водитель скрылся с места происшествия. Мы его, конечно, ищем, но…
– А машина?
– Машина осталась.
– Это хорошая машина. Дорогая.
– «БМВ».
– Разве так трудно установить, кто ее владелец?
– Не трудно. Тем более что он тут же заявил «бэху» в розыск. Машину угнали, а когда она попала в аварию, бросили на шоссе. Сожалею, – снова повторил капитан.
– Но вы должны его поймать! Он не успокоится! Он все равно будет меня преследовать!
– У вас, кажется, сотрясение мозга? – спросил Самохвалов. – И как самочувствие?
– Вы думаете, я помешалась? Я даже в милицию хотела звонить, когда получила то последнее письмо. От Ромео. С угрозой, что он сам избавит меня от мужа. Я уверена, что это он был за рулем черной машины, которая врезалась в наши «Жигули». И я уверена, что знаю его. Я видела его лицо. Просто не помню его. Почему-то не помню.
– Вот что, Любовь Александровна, вы для начала успокойтесь. А я, пожалуй, завтра зайду. Вы к психиатру обращались? – не удержался он.
– Я сама психолог!
– Бывает. Перемудрили, раз у вас работа такая.
– Но вы должны как можно
