что-нибудь не то.
– Вот и правильно, – одобрительно заметил Егорша. – Помалкивай и позволь говорить мне. И вот что ещё намотай себе на ус – что бы я ни сказал, и как бы тебя это не удивило, только кивай головой, а язык держи за зубами.
Колян, окончательно сбитый с толку этим указанием, всё же пообещал, что постарается именно так и поступать. И приятели направились в полицейский участок. Далеко идти им не пришлось. Все административные здания в посёлке – почтовое отделение, школа, универсальный магазин и прочие, включая пункт полиции, – располагались вокруг площади, в центре которой стоял православный храм, как будто взирающий на них свысока и, могло даже показаться, надзирающий за ними.
Когда-то на этом месте был цветущий луг, на котором паслись домашние животные. За много предыдущих веков стада коров превратили своими копытами землю в твёрдую, как камень, поверхность. Так вместо поля появилась площадь, во все стороны от которой теперь расходились узкие ответвления улиц с хаотично расположенными домами, порой вросшими в землю почти по самые крыши. Все постройки были когда-то срублены из дерева, которое потемнело и рассохлось от времени, поэтому они выглядели обветшалыми, а то и заброшенными. Однако в них ютились местные жители, вопреки всему упорно цепляющиеся за свои дома и образ жизни.
Кулички были не просто посёлком, а своеобразным затерянным миром, со всех сторон окружённым непроходимыми лесами и болотами, в котором, тем не менее, жили люди. И ни за какие блага на свете они не променяли бы этот мир на другой, не изменили бы своему образу жизни, на посторонний взгляд скудному и скучному. Это могло показаться странным, но только не им, а мнение чужаков жителям Куличков испокон веку было глубоко безразлично. Для них имели значение только собственные предрассудки, которые можно было сравнить разве что с пылью, в которой утопал поселок. Даже ураганному ветру было не под силу справиться с ней, и когда он изнемогал, Кулички снова погружались в прах былых столетий…
Глава 2. Письмо нотариуса
Олег Засекин повернул ключ в замке, и заросшая зеленовато-бурым мхом калитка слилась с такой же оградой, превратив Усадьбу Волхва в неприступную крепость. В плотно пригнанных бревнах, когда-то бывших могучими деревьями, росшими в лесной глухомани, не было даже крохотной щели, через которую можно было бы заглянуть внутрь. Широкие, заостренные вверху столбы, значительно превышающие человеческий рост, во многих местах были обуглены и имели глубокие вмятины, словно их неоднократно пытались поджечь или пробить тараном, но безуспешно.
Даже сам ключ для калитки был выкован из куска железа в форме старинной секиры с заострённым лезвием и мог при необходимости служить грозным оружием. Однажды он и в самом деле спас своему хозяину жизнь, защитив его от нападения русалки на Зачатьевском озере. Олег не забыл этого, как и того, что затащить в воду его пыталась родная сестра его жены, обращенная чарами бабки Ядвиги в русалию.
После того происшествия Олег уже никогда не жаловался на тяжесть увесистого ключа, который ему приходилось
