мой, неизвестно что… Стал приходить домой после сада, ложится на пол и кричит… Я к воспитателям: «Что такое?» В ответ: «А что вы хотите? Пошло подражание!» Но и это было не самое страшное, что случилось с нами там. В один «прекрасный» ноябрьский день сын, якобы сам, упал шеей на спинку стула, 3,5 часа внутреннее кровотечение, неделя без еды, постоянная рвота, полная потеря голоса и только шепотная речь. Не буду описывать наши катания по больницам в тот вечер, когда в одной есть эндоскоп, но нет врача, а в другой есть врач, но нет эндоскопа. Это был вечер ужасов. Кровотечение прекратилось. Я отказалась лечь в больницу по личным обстоятельствам, стали лечить дома. Через неделю нам делают опять эндоскопию в поликлинике, причем меня на обследование не пустили, пишут результат нормы. Тогда я сказала врачу, что этого не может быть, мы после травмы! Меня никто не стал слушать! Три недели больничного, вышли в сад, а голоса нет! Пошла к лору в частном порядке, он посмотрел сына и сказал, что в районеголосовых связок у нас огромная гематома, из -за чего два варианта развития событий – или она постепенно рассосется в силу возраста или необходимо будет делать операцию. Только тогда до меня дошло, что в местной поликлинике никакую эндоскопию нам не делали и ребенка ввели в кабинет и через какое время вывели! Моя голова раскалывалась от того, что такое вообще может быть! Врач поставил нам посттравматическую афонию, назначил новое лечение и сказал искать фониатора. Тот врач сказал, что нам очень повезло, в силу возраста хрящи трахеи просто сыграли и мы не сломали шею… Лечение мы прошли, но фониатора в нашем городе не было и в помине. От слова совсем! Мы ходили петь, чтобы хоть как-то помочь голосовым связкам восстановиться. Но поведение сына настолько раздражало педагога, что месяца через три мы ушли от преподавателя. Голос постепенно восстановился, но, к сожалению, мы навсегда потеряли его звонкость, навсегда… Он стал глухим по тембру. Да, я судилась с садом, но из-за записи с нормальной эндоскопией мало что вышло, а частник в карту свое описание не написал, только диагноз и лечение…
Ходила в Управление образования, выясняла почему в группе такие дети. На что мне было сказано, что родители детей с пороками интеллектуального развития видят хоть какую-то перспективу для будущего, мы даем им шанс. На что я ответила, им: «Вы даете им шанс, но отнимаете его у моего ребенка!»
Моя цель тогда – убежать из коррекции любым путем! Кстати, в том саду могли и трусы с говном ребенка в шкафчик положить или так и сидел с говном в штанах, пока я не приду и не подмою ребенка. Наступает март и ПМПК проходит в саду. Опять бегунок, опять психиатр, опять аутизм! Нас оставляют там же! Я просто разревелась от безысходности перед комиссией, говорю: «Скажите, что делать! Я всё сделаю!» Но они только пожали плечами! Но невролог из комиссии пригласила нас к себе домой на осмотр и дала телефон больницы соседнего города, где работала врач, кандидатская диссертация которой была по детским проблемам с речью. Мы возили, объяснили в какой среде мы находимся и все остальное. Она подтвердила то лечение,
