учителем, а Граваб – о ней-то вы слышали, я полагаю?..
– Граваб была женщиной? – вырвалось у потрясенного Пае. Он даже рассмеялся.
Ойи выглядел обиженным и совершенно неубежденным.
– Разумеется, по вашим именам судить трудно, – холодно заметил он. – Возможно, вы сознательно выбираете такие имена, которые не дают никакого представления о половых различиях…
– Одо, между прочим, была женщиной, – мягко возразил Шевек.
– Ну вот! Конечно! – воскликнул Ойи. Он не пожал плечами, хотя слова его звучали так, будто он это сделал.
Пае смотрел уважительно и кивал – в точности как когда слушал бормотание старого Атро.
Шевек видел, что затронул в этих людях некую неличностную враждебность к противоположному полу, чрезвычайно глубоко коренившуюся в их сознании. Очевидно, и эти представления, и округлые формы мебели на космическом корабле – свидетельство того, что женщина существует здесь только для удовлетворения сексуальных потребностей и деторождения, этакая красивая бессловесная тварь, а порой и фурия – зато в золоченой клетке… Нет, он не имеет права дразнить их. Они не знают иных отношений, кроме обладания. И не понимают, что сами тоже являются объектом обладания.
– Красивая умная женщина, – сказал Пае, – для нас объект вдохновения! Самое ценное на земле.
Шевек почувствовал себя очень неуютно. Он встал и подошел к окну.
– Ваш мир так прекрасен, – сказал он. – Я мечтаю посмотреть его как следует! Но пока я вынужден оставаться в помещении, не принесете ли вы мне каких-нибудь книг?
– Ну разумеется, доктор! Какие именно книги вас интересуют?
– Исторические! Желательно с иллюстрациями. Или романы, рассказы… Любые. Может быть, даже для детей. Видите ли, я слишком мало знаю о вашей планете. У нас были в школе уроки, посвященные Уррасу, но они главным образом касались эпохи Одо. А ведь до этого прошло не меньше восьми с половиной тысячелетий! Да и со времен заселения Анарреса уже полтора века миновало. И с тех пор в отношении Урраса мы полные невежды! Ничего не знаем и не желаем знать о вас. Как и вы о нас, впрочем. А ведь вы – наша история. А мы, возможно, – ваше будущее. Я хочу учиться, а не отворачиваться от знаний. Именно по этой причине я и прилетел сюда. Мы должны как следует узнать друг друга. Мы ведь не примитивные существа. И наша мораль, наше мировоззрение никак не могут иметь трайбалистский характер. Просто не могут! Незнание друг друга в нашем случае совершенно недопустимо, оно может явиться источником крупных бед. Так что я прилетел сюда учиться, узнать и постараться понять вас.
Шевек говорил очень искренне. Пае с энтузиазмом поддержал его:
– Совершенно справедливо! Мы полностью разделяем и поддерживаем все ваши начинания, доктор Шевек!
Ойи, глядя на Шевека своими непроницаемо-черными миндалевидными глазами, спросил осторожно:
– Значит, вы прибыли главным образом как эмиссар своей страны?
Шевек
