как зовут?
– Меркурий.
– О. А меня родители назвали Венера. Серьезно. Только когда я повзрослела, сменила имя. Не в паспорте, а так. Не хочу возиться. Пришлось сменить. Дразнить стали в школе, как у мальчишек половое созревание пошло.
Меркурий взял Светлану за руку. Мягкое свежее прикосновение. Чистые улицы. Зелень. Новые кирпичные дома с кремовой побелкой и оранжевыми крышами. Солнце светит на модерновые небоскребы. Воздух. Чистый воздух. Светлана повела Меркурия как безвольную скаковую лошадь с прекрасными шорами на глазах.
– Чем больше по городу ходишь, тем лучше он о тебе думает, – продолжала Светлана. – А я часто хожу. Думала сейчас тебе что-нибудь показать, пока страницы не кончились. Думала, вот весело будет что-нибудь безумное выкинуть хоть с кем-то, кто эту бездарную книжку в руки возьмет, чтобы следующего человека потрясло до глубины души. Раньше ведь писатели этим занимались, а теперь мы, читатели. Не читатели даже, а их след. Так тут Дэв объявился. Дэв.
– Я ищу его.
– Зачем? – Светлана остановилась и посмотрела Меркурию в глаза.
– Нужно с ним встретиться. Он из города уходит сегодня. Последний шанс.
– Кто сказал?
– Мальчик. Вроде как прорицатель.
– Сын мой. Не мой, вернее. Ее. Я Дэва тоже ищу сейчас. Тут. Убить.
– Почему?
Светлана потянула Меркурия дальше.
– Потому что он… всеми управляет. Знаешь, Дэв – это не отсюда. Все его видят как какую-то восточную божественную сущность, дэв, и называют так, будто Дэв – его имя. Но здесь, на Кавказе, есть свои дэвы. Злые духи. Дэв он только на вид. Для двинутых на восточной культуре. Извини, против культуры я ничего не имею. Только против фанатизма. А сам по себе он – злая сущность. Возомнил себя хозяином. Всех поработил, управляет мыслями. Как же ему не знать все обо всех на свете. Предсказывает он там, посмотрите на него… Вот шла его убить сегодня.
– А это возможно?
– Наверное. Я манабулки отравила. Поэтому так переживала. Что если этот дурак мэр или павлин филолог съели. Хоть они и с приветиком, но не хотелось бы их терять. Скучновато тут будет. Думаю, хочу его убить, потому что он моему сыну мозги запудрил. Мальчик… он как будто перестал быть моим. Вещие сны. Вещие сны… как будто он становится сам Дэвом. Говоришь, он уйдет. Не уйдет. Мне кажется, станет моим мальчиком. Вот что мне кажется. Дар этот просто проверка на пригодность сосуда.
– Ты для этого взяла читать «Книгу»?
– Да. Думаю убить его здесь. Может, бесполезно. А мне кажется, нет. Такие духи – они только и живут в мыслях, а больше нигде.
– Что же теперь делать?
– Иду на гору. В дом с зеленой черепицей. Посмотрю, корчится он там, или отвял уже, или ему все нипочем. А если так, у меня отцовский револьвер есть. Ремингтон. Не знаю уж, откуда он у него взялся. Вроде дед его жил в Америке и там выменял у старого индейца.
– Я тоже туда иду. Вот остановился «Книгу» почитать.
– Не останавливайся.
