заявил мужчина.
– Я не стану спорить, но я общаюсь с людьми и знаю, отказаться от земли, где ты родился и вырос, где всю жизнь прожили твои родители, сложно… Видишь ли, так устроен человек. Конечно, в двадцать и в тридцать, и даже в сорок лет я не берусь утверждать. В таком возрасте еще не задумываешься об этом…
– Тебе еще нет тридцати, – перебил ее мужчина.
– Да, ты прав! – Злата улыбнулась. – Наверное, я исключение. Но без Горновки и ее жителей я своей жизни уже не мыслю. Однажды, приняв решение, я поняла, в чем смысл и цель моей жизни, и за все это время я еще ни разу не пожалела об этом! И Леша, кстати, всегда разделял мою точку зрения! Уж не думаешь ли ты, что он живет в Горновке по какому-то принуждению и бежит отсюда при первой возможности?
– Нет, не думаю! – Виталя улыбнулся. – Только не Блотский! Вы ж являете собой живой пример безоговорочного взаимопонимания!
В его словах действительно прозвучала ирония или ей почудилось?
Злата повернулась к нему, но он ничего не добавил к сказанному.
– Не трудно тебе с чужим ребенком? – спросил он, помолчав немного.
– С чужим? – удивилась девушка. – Знаешь, может, тебе покажется это странным, но Машка мне не чужая. Она мой ребенок. Я ее очень люблю. Помнишь… – начала она и осеклась.
– Помню. Я говорил тебе, что не сможешь ты писать романы свои и совмещать это с воспитанием ребенка. Я ошибался. Ты смогла. Сейчас ты совмещаешь много больше, чем написание романов, и при этом остаешься хорошей мамой! – закончил он за нее.
– Я ее ужасно балую, а по-другому не могу. Мне хочется окружить ее такой заботой и любовью, чтобы напрочь стереть 66 из памяти первые несколько лет жизни. Знаешь, хотя и говорят, что маленькие дети не помнят раннего детства, мне кажется, Маня помнит кое-что. Она легко пугается, и в глазах ее появляется такое выражение… Затравленное, что ли… Когда я вижу это, хватаю ее на руки и целую до бесконечности… Она такая смышленая и умная девочка, хоть и ужасная непоседа. Знаешь, я, когда смотрю на ее счастливое, безмятежное личико, понимаю: что бы я ни сделала, чего бы ни добилась, каких бы высот ни достигла, принятое однажды решение удочерить Машу – самое главное, что я сделала в этой жизни. И я ни разу об этом не пожалела. Возможно, ты не поймешь меня…
– Отчего же? У меня у самого сын. Злата, – сказал мужчина и замолчал.
То ли передумал говорить, то ли пытался отыскать подходящие слова.
– Возможно, теперь это уже и неважно, но сейчас, когда у тебя есть Машка, ты сама мама и знаешь, как много дети значат для нас, ты поймешь, тогда я не мог даже ради тебя оставить свою семью.
– Сейчас это действительно уже неважно. Да и тогда вопрос об этом не стоял! Я бы этого не допустила, – перебила его девушка.
– Да, – только и смог он сказать.
– Зачем ты пришел тогда на свадьбу? – тихо спросила
