строить карьеру в отечественном шоу-бизнесе, Блотский все так же отказывался. Это угнетало женщину, не давало чувствовать себя абсолютно счастливой рядом с мужчиной, о котором Ирина всегда мечтала. Два неудачных брака, невозможность иметь ребенка и разочарование в мужчинах и любви наложили свой отпечаток, сделав женщину циничной и недоверчивой. Повстречав Блотского, она поняла: все было не зря. Этого мужчину ей послал бог, и за эти несколько лет она ни разу в этом не усомнилась. И только его сын, Леша Блотский, заставлял чувствовать необъяснимую вину за свое счастье. Он считал роман своего отца и женитьбу непростительным предательством по отношению к своей покойной матери и никак не желал с этим мириться. Он был единственным сыном Блотского, и мужчина, конечно же, переживал. Сын отдалился от него, и даже сейчас, по прошествии нескольких лет, они так и не смогли преодолеть этот барьер и стать близкими, как раньше.
Но была еще и Злата Полянская. Глядя на эту девушку, Ирина Леонидовна часто думала, что, если бы у нее была дочка, она хотела бы, чтобы она была такой, как Злата. Женщина с теплотой относилась к Полянской, и та отвечала ей взаимностью. Злате нужно было съездить в Минск и познакомить Ирину Леонидовну с ее обязанностями, сводить в отдел культуры, представить людям, которые имели непосредственное отношение к концертной деятельности Полянской и Блотского. Нужно было и в университет заглянуть, чтобы сдать наработанный за время летней практики материал. Но все эти дела Злата Юрьевна решила отложить. Через две недели из Крыма возвращался Леша, вот к его возвращению она и собиралась поехать в Минск. А пока решила просто устроить себе небольшой перерыв и отдохнуть. Благо, присутствие мамы позволяло отлынивать от некоторых обязанностей по дому.
Елена Викторовна, вставая рано утром еще до того, как солнце поднималось из-за леса, начинала заниматься вареньями-соленьями. Днем, в самую жару, заниматься этим было просто невозможно. Пока домочадцы спали, она консервировала огурцы и помидоры, закатывала компоты, варила варенье и салаты, причем сразу на три семьи – себе, Злате и еще сестре.
Пока на кухне не становилось слишком жарко, женщина колдовала над заготовками на зиму, а потом принималась за завтрак. Злата к этому времени уже уходила побродить по окрестностям, а муж и внучка еще спали. Потом, после обеда, накормив Маняшу, женщина укладывалась вместе с ней отдыхать. А вечером, закончив поливать огород, они, как и все в Горновке, выходили на улицу, усаживались на лавочку и сидели до самой темноты, наслаждаясь долгожданной прохладой после захода солнца.
Сейчас, когда ажиотаж, связанный с выходом и презентацией книги, поутих, Злата по несколько часов в день занималась музыкой. Разучивая новые партитуры, музицировала, пела. Правда, чаще всего ранним утром, когда солнце только всходило из-за леса и обильные росы на травах не успевали высохнуть, или уже вечером, когда становилось немного прохладней.
Она брала с собой mp3-плеер, наушники, уходила из дома за огороды,
