сомнение, было ли это действительно так.
Тонкие и красивые черты лица, сравнимые с Бессмертным, осаждала неряшливость; распустившие шнурки на одном ботинке, беспорядочно лежавшие волосы и следы пыли на черных одеяниях. Неудивительно, что уважаемые мастера не могли принимать его всерьез. Тем не менее, темные глаза, подобные потустороннему духу, сканировали их души начисто, выворачивая низменностью. Каждый, кто обращал внимание на шнурки, неизбежно ловил на себе внимательный и холодный взгляд, словно это было только ловушка для непутевых культиваторов.
Сложив руки на груди, он сказал:
– Для тебя это может быть шуткой, но на кону честь учителя. Я знаю его всю свою жизнь и не позволю кому-то пренебречь его делом.
Хэ Янг улыбнулся:
– Тогда тебе не стоит переживать.
– Ну-ну, хватит, – учитель похлопал обоих по плечу, призывая к спокойствию. – Давайте обсудим детали за чашкой чая.
Ветвь персика плавно покачивалась у окна, загоняя слабый прохладный ветерок внутрь; после шума толпы теперь здесь, наконец, было тихо и спокойно – помимо них внутри сидело только несколько человек, и разговоры их почти были не слышны.
– Итак, еще раз.
Ян Си недовольно посмотрел на Хэ Янга. Его лицо всегда имело одно и то же выражение – каменности и нечитаемости; единственное, что менялось в глазах Ян Си, это осуждение или недовольство. Иногда оно даже сменялось раздражением, как, например, сейчас.
– Я сказал, – подчеркнуто повторил он, – «Ишианьши» утверждает, что на них напал «Сяндэфэн» позавчера ночью. Вчера я опросил несколько соучеников – никто из них этого не делал, они и знать не знают ни про какое нападение. Вероятно, это ложное обвинение было сфабриковано, и они просто искали повода напасть на «Сяндэфэн» и уничтожить их репутацию. Никаких доказательств они не представили, ничего, кроме слов; на свою территорию меня вчера не пустили. Таким образом, у нас есть только день, чтобы доказать, что это беспочвенное обвинение и, если действительно было совершено преступление, найти настоящих.. Эй, ты не лопнешь?
Его взгляд упал на третью пиалу чая, которую Хэ Янг выдувал; приподняв брови, Хэ Янг отставил чашку и, сложив перед собой руки и упершись в них подбородком, внезапно серьезно сказал:
– Их не интересует настоящий виновник. Все, что их волнует – это испортить репутацию «Сяндэфэн» и уничтожить школу.
Ян Си скрестил руки на груди, слегка откидываясь:
– И поэтому ты устроил это представление?
– Да, – ровным голосом ответил Хэ Янг. – «Ишиньаши» понимает только силу. Если бы я ее не продемонстрировал, они бы уже передали дело в Императорский двор, чтобы приговорить всех участников к смертной казни. Этим поединком я выиграл нам время. Как я и сказал, их не интересует справедливость – было совершено преступление или нет, главным виновником все равно выступит «Сяндэфэн».
Ян Си тяжело вздохнул:
– И как называется это притворство..
– Дипломатика.
Учитель
