блин, ты единственный опер в Беларуси, у кого на вверенной территории висит свежее нераскрытое убийство с тремя трупами. Да с переходящим остатком на следующий год. Вот же… Три трупа!
– Четыре… В новостях пишут: кассирша умерла в больнице. От ранений и компрессионной травмы.
А руководство думает не только о раскрытии теракта, но и о прикрытии задницы. Сейчас место происшествия напоминает киношный павильон для съёмок детективного сериала, горят прожектора. Хмурит бровки босс из Следственного Комитета, хоть ежу понятно: дело в компетенции КГБ.
Леша закрыл глаза.
Два часа назад сцена выглядела иначе. Потому что были раненые, ползавшие по телам в попытках найти своих, опознать хотя бы по одежде, по сумкам, вытащить наружу в надежде – вдруг удастся спасти… Вовка Смирнов из сорок восьмого дома… Жена его осталась внутри, возле кассового аппарата, погребённая под «Сникерсами» и презервативами с рухнувшей витрины. От пожара надышалась отравы, сейчас в коме. И вытянут ли её врачи – никому не известно.
Было заметно, что у капитана руки по-прежнему дёргаются, хоть столько уже покойников повидал: и висельников на детских спортплощадках, и утопленников в озере у Олимпийского комплекса, и «подснежников» после таяния зимних сугробов, и от домашних разборок. Как бы ни зачерствел, его всё равно пробило.
– Гаврилыч, семок хочешь? Я в «Заряне» пачку стянул.
– Давай.
Они рассыпали семечки по карманам и принялись лузгать, думая о своём.
– Лейтенант, кончай груши околачивать, – вырвал Лёху из размышлений голос Папаныча, начальника отдела розыска. – Руки в ноги и топай по квартирам. Что слышали о взрыве, когда были в «Заряне» последний раз, кто вокруг увлекается взрывотехникой. С людьми своими поговори, кто у тебя на связи в районе. Завтра отпишешься. Заодно готовь себе мыло и верёвку.
Опер обречённо склонил голову: что уж не понять, особенно про мыльно-верёвочный набор. Затем поплёлся в направлении, куда собирались до взрыва. Участковый пристроился рядом, как привязанный.
Глава вторая
Бизнесмен
Тёмно-серые пятиэтажки кондового хрущёвского стиля, слегка облагороженные теплоизоляцией и покраской, не желали пускать оперативника и участкового. Из домофонов доносились сердитые голоса, вещавшие, что уже два раза за вечер ходили-спрашивали о взрыве, дескать, совесть надо иметь.
Многоголовое начальство, позировавшее у входа во взорванный гастроном, не договорилось об элементарной координации. Поэтому рядовые стражи порядка без всякой нужды дублировали друг друга.
– Лёха! Прикинь, из каких домов ближе к «Заряне», а не к «мини» на Кедышко? Вообще-то, не мой уже участок, но чем по третьему кругу топтать…
Опер кивнул.
– Вверх пошли, к трём столбикам. Оттуда ближе к «Соседям», но там очереди на километр. Жильцы могли и в
