target="_blank" rel="nofollow" href="#n_47" type="note">[47], Лестница Ребмы, тогда мы могли быстро пересечь пляж и сразу оказаться на ней.
Восходящее солнце танцевало миллионами бликов в пенных гребнях волн, слепя наши глаза, так что разобрать что-либо под поверхностью было невозможно. Уже два дня мы жили на одной воде и случайных ягодах-фруктах, так что меня мучил чудовищный голод, но я забыл о нем, увидев знакомый пляж, широкий и тигрино-полосатый, с поражающими воображение складками и склонами коралловых, оранжевых, розовых и красных оттенков, с грудами раковин, плавника и мелкой гальки, а море вокруг вздымалось и опадало, золотое, синее и порфировое, и мягкий плеск вод был подобен тихому и протяжному хоралу под рассветным фиалковым небосклоном.
Гора Колвир, в материнских объятиях которой покоился Амбер, высилась милях в двадцати слева от нас, к северу, и рассветное солнце золотило ее вершину и склон, радужной вуалью накрывая город. Рэндом посмотрел туда, скрипнул зубами и отвернулся. Я тоже. Наверное.
Дейдра тронула меня за руку, кивком показав направление, и зашагала вдоль берега к северу. Мы с Рэндомом последовали за ней. Она явно заметила какой-то ориентир.
Четверть мили спустя земля у нас под ногами словно дрогнула.
– Конники! – прошипел Рэндом.
– Смотрите! – воскликнула Дейдра, закинув голову и указывая в небеса.
Я взглянул туда же.
В вышине над нами кружил ястреб.
– Далеко нам еще? – спросил я.
– Вон до того каирна[48], – сказала Дейдра.
Груда камней высилась в сотне ярдов от нас – футов восемь высотой, сложенная усеченной пирамидой из серых булыжников с человечью голову, изрядно траченная песками, ветрами и водой.
Стук копыт слышался все явственней, а вскоре протрубил и рог – не Джулиана, другой тон.
– Бежим! – сказал Рэндом, и мы рванули со всех ног.
Ястреб тут же стрелой ринулся на нас. Он атаковал Рэндома, но тот успел обнажить клинок и отмахнулся. Тогда крылатый хищник переключился на Дейдру.
Выхватив оружие, я полоснул наотмашь. Полетели перья. Ястреб приподнялся, снова атаковал, я нанес еще один удар и, похоже, достал его уже как надо. По-моему, он упал на песок, но я не проверял – останавливаться и оглядываться ситуация совсем не располагала. Копыта грохотали уже совсем близко, да и рог трубил все громче.
Мы добрались до каирна, Дейдра свернула под правильным углом и направилась прямо в море.
Спорить с человеком, который знает, что делает, я не собирался, так что последовал за ней. Краем глаза разглядел всадников.
Они были еще далеко, но во весь опор неслись по пляжу, лаяли собаки, трубили рога, и мы с Рэндомом поспешили в волны прибоя следом за сестрой.
Когда мы погрузились по пояс, Рэндом вдруг сказал:
– Если останусь, мне конец, если пойду дальше – тоже.
– Первое неизбежно, – отозвался я, – второе обсуждаемо. Вперед!
И мы пошли.
В кельтской традиции – рукотворная груда камней, с доисторических времен такие использовались как в качестве надгробий, так и в виде ориентиров и межевых отметок. У нас подобные объекты известны как «туры», но их функционал ограничен ориентирами.
