дверь, и, не дожидаясь вопроса, Лео кричит:
– Я в порядке!
– Лео? – Это отец. – Можно войти? – От изумления она лишается дара речи и тем самым дает отцу шанс открыть дверь и заглянуть внутрь. – Привет, детка, – произносит он таким знакомым и ласковым голосом, что Лео мгновенно заливается слезами.
Отец терпеливо сидит рядом с ней на кровати, обнимает ее за плечи, а Лео все плачет и плачет.
– Знаю, милая, – говорит он, и она собирается возразить – нет, не знает, даже не представляет, но тут слышит: – Сегодня и мне без нее особенно плохо, – и рыдает еще горше.
– Стефани за меня так стыдно, – произносит Лео, совладав наконец с эмоциями, но с кровати не встает.
– Ничего подобного, – уверяет отец. – Кроме того, тебе надо очень постараться, чтобы перещеголять Кэролайн. – Лео грустно усмехается, и он крепче стискивает ее плечо. – Она сегодня прилично держалась или опять чуть не довела Стефани до белого каления?
Так себе, жестом показывает Лео.
– Бывало и хуже.
– А ты-то сама как? – интересуется отец. – Тебе нелегко, да?
– Просто у меня такое чувство, что она тоже должна быть здесь, понимаешь? – По случаю праздника отец надел рубашку, воротничок которой мягко трется о щеку Лео, будто наволочка. – Нина тоже должна быть здесь, должна со всеми общаться, помогать Стефани готовиться к появлению малыша, я просто не могу поверить, что Нины с нами нет. И больше никогда не будет.
Отец долго молчит, продолжая обнимать Лео. Она набирает полную грудь воздуха и медленно выдыхает.
– Знаю, Нина хотела бы, чтобы я была счастлива, – продолжает Лео, – и, когда происходят хорошие события, я действительно испытываю счастье, а потом вдруг накатывает вина. Да, Нина не хотела бы видеть меня грустной, но я почему-то не умею быть счастливой без нее.
– Ох, детка, – вздыхает отец. – Я тебя понимаю, так понимаю. Все это время, пока ты была здесь со Стефани, я представлял, что бы Нина сказала о сегодняшнем дне, о малыше, о том, как Стефани обустраивает детскую, – в общем, обо всем.
– Ты с ней разговариваешь?
– Постоянно. Каждый день. Бывает, что и каждый час.
– Я тоже, – шепчет Лео. – Правда, иногда это трудно, потому что она не отвечает. Я даже не знаю, слушает ли она. – Лео слегка приподнимается и проводит рукой по глазам. – Как думаешь, она нас слышит? Там, где сейчас находится?
Губы отца чуть-чуть растягиваются в улыбке.
– Солнышко, я не знаю, какие в тех местах правила, но уверен, что наша Нина прямо сейчас их нарушает.
Лео смеется: так и есть.
– И ее, наверное, за это наказывают, – говорит она, и тогда отец тоже смеется и она чувствует, как смех рокочет в его груди.
– Да уж, – соглашается он. – И еще я точно знаю: она не хотела бы, чтобы мы, все вместе и по отдельности, опускали руки. Нина всегда стремилась вперед, верно? Поступление в колледж, переезд – она всегда
