когда из-за дрожания рук я не смог попасть пастой на зубную щетку, я понял, как выглядел на самом деле. Конечно, если бы ему было нужно мое признание, он наверняка бы воспользовался моей дезориентацией. Так что, похоже, ему требовалось что-то другое. К тому же кровь – это еще не тело. В любом случае надо было срочно включать мозги и брать себя в руки.
Купание меня настолько успокоило, что я смог относительно нормально держать в руках чашку с местным кофе. Правда, вкус напитка я не ощущал.
– Мы уже можем поговорить? – спросил начальник охраны, когда я допил кофе. Во время питья он не стал доставать меня вопросами.
– Простите, у меня вылетело из головы ваше имя, – сказал я.
– Максимилиан Вечеровский. Можете называть меня Максом.
– Вы уже пригласили моего адвоката?
– Дело в том, мистер Бишоп, что я не из полиции, и у меня несколько иная задача, а именно забота о безопасности и сохранении репутации отеля. Поэтому прежде, чем к этому делу подключатся полиция и адвокаты, я надеюсь, вы ответите на несколько вопросов.
– Я постараюсь.
– Назовите, пожалуйста, ваше имя.
– Виктор Бишоп.
– Я спрашиваю ваше, лично ваше имя.
Вот же скотина! Да за кого он меня принимает! – разозлился я. – Он же прекрасно знает, что стоит мне назвать свое настоящее имя, да еще в присутствии записывающего наш разговор усмирителя, и я автоматически стану собой или никем. Никем против карательной машины полиции и службы безопасности отеля. Сейчас же, по крайней мере, до доказательства моей причастности к серьезному преступлению, за моей спиной была вся юридическая и финансовая мощь империи Бишопа, а это пятая по величине и могуществу корпорация в мире. Поэтому на его вопрос я резко ответил:
– Я требую адвоката.
– Понял, простите, настаивать не буду. Скажите, как долго вы знаете Веронику?
– С прошлого года. У нас был роман… Где-то там.
– Она сильно изменилась с того времени?
– На этот вопрос я не смогу ответить.
– Понятно. А кто был инициатором вашего вчерашнего свидания?
– Она. Для меня наша встреча стала полной неожиданностью. Кстати, что с ней? Она жива?
– К сожалению, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Понятно. В интересах следствия и все такое…
– Нам не известно, где она. А ее сеть заблокирована.
– Подождите, она снимала на сетевую камеру. Кому-то же она передавала запись… – сообщил я.
– У нее не было камеры.
– Но я сам ее видел.
– Это был муляж. Не все так демонстративны, как вы.
– И что? – растерялся я.
– Вчера у нас сработал датчик крови. Проверив, мы обнаружили целую лужу крови, а в этой луже вас. По данным системы Вероника должна еще быть в номере, но ее здесь нет, и я надеялся,
