и я не мог этого вынести. Я не мог вынести мысль, что он все еще жив, и убил его.
Кстати, я приехал лично, чтобы прикончить эту срань на глазах у его подсвинков, и получил огромное удовольствие.
«Я курил, не отрывая взгляда от дома напротив. Значит, здесь ее и держали все те годы. Здесь был ее ад.
– Подождите меня, я ненадолго.
Я вылез из седана и медленно двинулся к этой облезлой халупе. Блин, хоть покрасить фасад он не мог?
Стоящие на крыльце охранники вытаращились на меня. Первый зашел внутрь, второй распрямился, напустив на себя брутальный вид.
– Где Джон Крэй? – напрямую спросил я.
– Он… Он в доме и…
– Хорошо, я зайду, – перебил я.
Этот мудень, шкаф два на два, сглотнул и энергично закивал, распахивая передо мною дверь.
Я поморщился, обнаружив на диване утырков со шприцами в руках. Двое из них тут же вскочили. Их лица побледнели, а мое потемнело.
Меня чуть не вывернуло от вони – смесь наркоты, курева и блевотины.
Я понял, откуда несет блевотиной, когда появился мой объект. Кашляя, он утирал рот тыльной стороной ладони. Его впалые щеки и лицо, иссохшее от наркотиков, которыми он закидывался, заставили меня снова брезгливо скривиться.
Это он держал ее здесь столько лет. Это из-за него она боялась мужчин.
Кожа на его лице так истончилась, что сквозь нее проступали кости. Он фальшиво улыбнулся мне, обнажив желтые зубы, но в глазах читался страх.
– Мистер Скотт! Это… че-честь… видеть вас здесь.
Он заикался. И явно протрезвел. Иначе бы так не пересрал.
– Какая-то… проблема?
– Пошли вон, – бросил я утыркам, которые пялились с дивана, будто смотрели кино.
– Алё, братюня, остынь, – не вставая, гоготнул один из торчков.
Я недобро скривился, достал ствол и нажал курок. Полсекунды, одна пуля, дырка между глаз.
Охреневшие утырки приклеились к дивану, и чем дольше они сидели, тем сильнее я бесился.
Я направил ствол на троих оставшихся, готовый уложить следующего. Терпение мое иссякало, им явно оставалось недолго жить.
– Я сказал: вон, – проскрежетал я, сверля их взглядом. – И кореша своего унесите.
Они быстро закивали и подхватили тело мудака, который посмел отнести меня к категории „братюня Джона“. Что за нафиг… мое самолюбие претерпело жестокий урон!
Они захлопнули за собой дверь. Наконец-то мы одни, будущий покойник и я.
– Присаживайтесь.
– Не суетись, я здесь не для беседы, – с непроницаемым лицом бросил я.
Он сглотнул и вопросительно воззрился на меня, пытаясь сгрести со стола валяющееся там дерьмо. Вот мерзота.
– Чем об-бязан чести принимать вас… мистер Скотт?
Руки у него тряслись, тело требовало дозу.
– Невольница.
Он
