тираду, которая скорее подошла бы мужчине с образованием, рассудительному и благородному. Словом, не такому грубияну, которым он является.
– Однако придется на тебе жениться.
– Не нравится, что я была с парнем? Учти, что и я не рассчитывала, что все так осложнится. Я должна была выйти замуж за любимого!
– Надо было сначала подумать, прежде чем раздвигать ноги и подмахивать первому мужчине, который решил на тебя взгромоздиться и надул в твои уши любовной херни!
До чего же это унизительно, обсуждать подобное с хамом, который не стесняется в выражениях.
– Рассуждаешь о невинных девушках, а живешь вдали от людей. Там, где нет ни одной живой души! Очевидно в этой глуши ты стал специалистом по невинности.
– Так и есть.
– Наверное, еще ни одна коза от тебя не ушла нетронутой! – добавляю с иронией.
Вмиг осатанел.
Теперь я поняла значение этих слов и воочию увидела, как это выглядит.
Страшно.
– Осторожнее со словами, женщина, – рыкает грозно.
Хрустит кулаками.
Я мгновенно перехотела спорить.
Просто представила, что это хрустит мой позвоночник.
Присмирела.
Пожалела о сказанном. Но сказанного было уже не вернуть.
– Непокорная, – бросает мрачно. – Языкастая полукровка. Скоро ты станешь моей собственностью, а с собственностью я буду обращаться так, как посчитаю нужным. Станешь шелковой. Рот будешь открывать только по делу!
– По какому?
– Скоро узнаешь, – обещает мужик, двинув языком за щекой с порочным намеком, от которого заполыхали мои уши.
Должно быть, я посмотрела на него так, словно ничего не поняла, а он ухмыляется и добавляет совсем беспардонно:
– На коленях стоять будешь. Отрабатывать свой длинный и болтливый язык. Поверь, я найду ему достойное применение!
И словно я до сих пор не могла догадаться, на что намекает этот громила, мужлан добавил:
– Посмотрим, чему ты научилась, может быть, хотя бы сосешь прилично? Пусть хоть в этом деле твой рот будет годен на что-то!
Да он совсем обнаглел! Ни за что! Я лучше язык себе откушу! Не дождется…
Но вслух возразить я не осмелилась. Не промолвила не слова, только крепко сжала губы, посмотрев вдаль на тропу, по которой неотвратимо приближались машины, поднимая клубы пыли.
Мужчина тоже замолчал.
Несколько минут тишины, но тишина эта была гнетущей, не предвещающей ничего дурного.
Вдыхаю свежий воздух, слушаю блеяние коз.
Изредка смотрю на мужчину.
Он словно вообще не переживает из-за визита моего дяди. Я понемногу заражаюсь его спокойствием, прихожу в себя.
Спрашиваю робко:
– Неужели совсем ничего нельзя поделать?
– Почему же. Можно. Иди в дом, прибери.
Чего? Раскомандовался!
Не
