молодых, песочного оттенка у матерых. Их мясо отдает рыбой; так как все, чем они питаются, живет в воде, обычно они выходят на сушу только для сна. Пять, шесть, семь животных улягутся бок о бок, как это делают свиньи, и могут так оставаться три-четыре дня, пока не надоест. Они очень боятся человека; как только его завидят, бросаются в воду; впрочем, они никогда от нее и не удаляются. Если их преследовать или им угрожать, то они оборачиваются, поднимаются на задних ластах, и тут перед вами разверзается огромная распахнутая пасть зверя. Поэтому, желая убить которого-нибудь ради жира, мы обычно направляли пистолет прямо в зев и стреляли в горло. Но если нам приходило в голову, как мы это называли, «помучить льва», то человек шесть-восемь, а то и больше рогатиной забивали его насмерть, что обычно занимало два-три часа. Чтобы побороть это неуклюжее создание, мы атаковали его одновременно спереди, сзади, со всех сторон. Лев часто пускался наутек и даже иногда убегал, но не знал, куда деваться, когда мы ему перекрывали подход к воде. [… ]
29 февраля 1704 года. На юге мы заметили парусник. Тогда мы позвали на борт всех наших людей, поднялись на реи и стеньги и, когда он был достаточно близко, взяли нашу большую шлюпку на буксир за швартовы, стали травить и подняли паруса. Завидев, как мы стремительно приближаемся, корабль поменял курс и отдалился, а мы его преследовали. Наше сопровождение шло так быстро, как только могло, вслед за нами. К 23 часам мы были близко к кораблю, но сочли неподходящим начинать сражение до рассвета. В этой охоте плоскодонка на буксире была лишним грузом, и мы обрубили ее швартовы. Шлюпку капитана Страдлинга с человеком и собакой на борту также оставили.
На восходе солнца следующего дня, 1 марта, мы завязали сражение с упомянутым судном. Это был французский корабль водоизмещением приблизительно четыреста тонн с тридцатью пушками и хорошо вооруженной командой [ «Сан-Хосе»]. Мы сражались с ним борт к борту в течение семи часов; затем ветер усилился, и он улизнул. Что до нашего сопровождающего судна, то оно выпустило десять или двенадцать пушечных залпов, а потом за все сражение более не показывалось. У нас было девять человек убитыми и много раненых. Мы жаждали вновь испытать удачу, зная, что могут быть опасные последствия, если дать уйти неприятелю; мы были уверены, что он оповестит испанцев о нашем присутствии, а это могло бы погубить все наше предприятие. Но капитан воспротивился преследованию, говоря, что в худшем случае, если испанцы узнают о нашем присутствии в этих водах и задержат свои торговые суда во избежание риска, он знает, куда направиться, чтобы захватить 500 000 ливров, когда нам только заблагорассудится. Потому мы отказались от боя и стали дожидаться сопровождающее судно, которое вскоре и появилось.
Лейтенант Джон Уэльб показывает это событие в другом ракурсе.
Джон Уэльб: Капитан Дампир взял на себя смелость утверждать, что после того, как мы обменялись многочисленными бортовыми залпами, вследствие чего многие члены команды были убиты, люди сбежали с палубы, чтобы ничего больше
