крохи.
Таких арен для боя я вообще не припомню, а ведь частенько дрался в магических поединках.
Пока мы шли к большим двустворчатым дверям мимо трибун, я быстро исследовал память Алексея Бринера. Обрывки воспоминаний, картины, голоса – всё смешалось, но я всё-таки смог сориентироваться хотя бы примерно.
Итак, это была Чёрная арена Петровской Академии Семи Путей.
Тут имелись и другие арены, но эта была единственная, на которой разрешали драться до смерти противника.
Жёсткая школа, ничего не скажешь. Про такую я вообще ничего не знаю. Похоже, недавно построенная.
Ни Алекс, ни его сестра тут не учились. Им обоим поступление сюда было запрещено. А вот на Чёрную арену они могли пройти: Алекс явился сам, специально на поединок, а Эсфирь привели слуги Стрелецкого. Видимо, чтобы она увидела, как погибает её брат.
Уже у выхода я почувствовал чей-то взгляд.
Хоть на нас сейчас и смотрели сотни глаз, но кто-то глядел совсем иначе – это ощущалось не просто затылком, а всем естеством.
Стоило мне обернуться, как я встретился глазами с девушкой – большеглазой и бледнокожей, примерно лет двадцати.
«Смерть с косой, только без косы» – так бы я её обозначил.
Она стояла у края трибун и наблюдала, как я и Эсфирь уходим. Её синие волосы выбивались из-под капюшона длинного плаща, а большие голубые глаза смотрели пристально и пронизывающе, до холодка по спине.
За всю свою жизнь я никогда не встречал людей с синими волосами, хотя повидал немало. С виду можно было подумать, что это добрая фея, прекрасная нимфа и кудесница, но это только с виду.
Хищница и себе на уме – вот, что я увидел в ней на самом деле. От неё веяло опасностью, будто прямо сейчас она представляла, как вколачивает ржавый гвоздь в мой череп, а потом укладывает труп в могилу.
Эту девушку в воспоминаниях Алексея я не нашёл, а такую он бы по-всякому запомнил.
– Это кто? – тихо спросил я у Эсфирь, показав глазами на незнакомку.
Эсфирь бросила на неё подозрительный взгляд, как у волчонка, привыкшего огрызаться и всегда быть начеку.
– Впервые её вижу. Но могу сказать, что она маг Пути Эреба, а с ними лучше не связываться.
Значит, Путь Эреба. По-другому – Путь Мрака.
Выходит, это некромант. Точнее, некромантка. А такие маги ещё неприятнее, чем друиды. И пахнет от них обычно мертвечиной, да так, что блевать тянет.
– Осколки будущего говорят, что ты с ней переспишь, – добавила Эсфирь так обыденно, будто для неё это привычное дело. – Думаю, уже послезавтра.
Я вскинул брови и с недоверием уставился на малолетнюю пророчицу, но та лишь пожала тощими плечами, поправила очки и добавила, всё так же обыденно:
– Хотя другие осколки будущего говорят, что она отрубит тебе руку и скормит её своей собаке по кличке Мёртвая Голова. Скорее всего, послезавтра.
Она задумалась, почесала в затылке.
– Хотя
